Глава 1. Милицейский криминальный роман

Глава 1. Милицейский криминальный роман

Достаточно давно на встрече писателей, работающих на криминальные темы, в Стокгольме одни из известных западных детективистов снисходительно говорил российскому не менее известному автору: “Есть у вас неплохие детективы. Но они какие-то очень уж бескровные, слишком много назидания…” С тех пор прошло уже более десятка лет, и отечественный детективный роман существенно видоизменился. Теперь на его страницах льются потоки крови, а положительные герои вместо чтения нотаций предпочитают разговаривать при помощи кулаков. И следствие ведется быстро: нет уже известного поединка между следователями Пал Палычами и закоренелыми преступниками. Логичность мышления, поиски доказательств сегодня в отечественном остросюжетном романе — далеко не главное. Главное, как во времена Вышинского, — признание подозреваемого. И совсем не надо быть адвокатом, чтобы понять, что “диктатура закона” нарушается чуть ли не в каждом произведении на детективную тему. Впрочем, что мы все о детективе… Есть ли он? Как говорит активный автор творческого процесса В.Пронин: “Если говорить строго, то у нас в России в жанре детектива никто не работает…” Отвечая на вопрос о книгах Марининой, В. Пронин категорично заявляет: “Это не детективы. Это милицейские романы. Есть еще прокурорские, судейские, зэковские, еще какие-то романы… А настоящий классический детектив — это Эдгар По, Агата Кристи (не вся, конечно), даже Сименон не весь. Детектив — это загадка, узкий круг действующих лиц, узкое пространство: яхта, замок, какая-то арктическая станция… Наутро — труп. Ясно, что убил кто-то из своих. Идет перетряска одеял каждого. Наконец на последних страницах один умный человек говорит: “Он!” Вот что такое детектив — загадка, которая раскрывается на последней странице. А когда с самого начала ясно, кто убил, за что и почему, и весть вопрос только то, что будет происходить дальше, это не детектив, это криминальный роман…”. Автор многотомной “Банды”, если не считать сужения рамок детектива “в узком пространстве”, достаточно точно определил ситуацию, сложившуюся в отечественном остросюжетном романе, который, пожалуй, назвать детективом опасно. Мы можем судить со знанием дела, ибо, готовясь к настоящему исследованию, перечитали горы пухлых книг на данную тему, но так и не обнаружили истинных детективов в полном смысле этого слова. А вот милицейский криминальный роман остался, несмотря на все заявления о его безвременной кончине. Он стал другим, сменил героев, виды расследуемых преступлений и самих преступников, а также методы работы. Сейчас, к примеру, чтобы арестовать преступников, уже не достаточно трех сыщиков, вооруженных пистолетами. Здесь требуется взвод омона, собра или другого спецподразделения, вооруженный автоматами. Сегодня, чтобы проверить рядовой пункт обмена валюты, требуется недюжинная сила… Изменились методы, задачи, цели работы милиции. Появились новые подразделения кроме упоминавшихся — полиция нравов, экологическая милиция, налоговая полиция. Активнее стала работать прокуратура и суд. Все это не могло не сказаться и на книгах на милицейско-криминальную тему.

Милицейский роман сменил свое лицо, он больше похож на крутой боевик, нежели на унылый производственный роман, бытовавший в середине 70-х. Увы, менее назидательным он, пожалуй, не стал, но новые авторы научились прятать назидания то в размышления героев, то в их беседах с преступниками. “Что выросло, то выросло”, - как говаривал Лева Гуров, любимый герой покойного Николая Леонова, вновь недавно возродившийся в жизнь под пером пока неизвестного широкому читателю Н.Макаева. А выросшее, как известно, сложно искоренять. Да и нужно ли?

Что ж, вернемся к милицейскому криминальному боевику 90-х. Что он из себя представляет?

Генеалогия.

Происхождения, можно сказать, пролетарского, берет свое начало от адамовского Сергея Коршунова и вайнеровского Стаса Тихонова. Есть еще один милицейский сыщик — Лев Гуров Н.Леонова. Перемены, произошедшие в нем, весьма показательны для нового милицейского романа, но мы рассмотрим их ниже. Еще можно сказать, что милицейский криминальный роман представляется нам сплошным доппелем, т. е. вторичным. Если считать, что “все мы вышли из гоголевской шинели”, то и бравые сыщики детектива 90-х вышли из 87-го полицейского участка г. Нью-Йорка, прародителем которого был Эд Макбейн. Может быть, за исключением Гурова, пришедшего к нам еще из советских времен.

Авторы милицейских книг делятся на две группы: те, кто работал или работает в милиции, прокуратуре или других правоохранительных органах (Ф.Незнанский, Д.Корецкий, А.Маринина, А.Вайнер, Н.Леонов и др.) и те, кто в упомянутых органах не работал (В.Безымянный, А.Ромов, В.Пронин, А.Дышев, Л.Златкин и др.). Кстати, это деление видно и по содержанию книг. Если милицейские товарищи еще как-то жалеют своих коллег, бывших и настоящих, то их братья по цеху, не имеющие чести состоять в правоохранительных органах, бьют “ментов” за все грехи, даже за те, которых они не совершали.

Авторы так же делятся на тех, кто работал “до” и тех, кто пришел “после”. Среди ветеранов мы с удовлетворением можем назвать имена тех же Л.Словина, Д.Корецкого, А.Безуглова, С.Гагарина, Н.Крамного, С.Устинова, Н.Псурцева, А.Ромова и многих других.

В последние годы к опытным авторам милицейских боевиков присоединилось и более “молодое” поколение писателей: Э.Тополь, Ф.Незнанский, В.Першанин, В.Силкин, А.Дышев и множество других. Стоит ли говорить, что “новое поколение” чувствует себя более раскованно, меньше связано с догмами прошлых лет и над ним не довлеет цензура — ни внешняя, ни внутренняя. И еще одно весьма важное обстоятельство: ни один издатель, не желающий в одноночасье разориться, не выпустит на рынок книгу вялую, неинтересную, без острого сюжета и крутых героев. Впрочем, здесь мы, возможно, несколько ошибаемся. Следует сказать: “Не желает выпускать, но, увы, выпускает”. Ибо чем, как не излишней торопливостью можно объяснить появление на книжном рынке т. н. “нулевой литературы”, - книг, которые кроме остросюжетной обложки ни острого, ни сюжетного не содержат. Может быть, это издержки роста? Характерный пример с издательством “ЭКСМО”. Оно так увлеклось массовым производством книг серии “Черная кошка”, что спрос на эту некогда популярную серию снизился и, надо думать, снижение объемов будет продолжаться. Объективный экономический закон — убывающей предельной полезности.

Сюжет.

Здесь главное, чтобы было круто закручено, чтобы читатель лихорадочно перелистывал страницы, ища… нет, не того, “кто совершил сие”, а “что ему за это будет”… Ибо в значительной части произведений последнего десятилетия (и мы уже об этом говорили) подозреваемый известен с первых страниц. Важно его отыскать и примерно наказать. Вот этим чаще всего и занимаются правоохранители (сыщики из милиции, следователи из прокуратуры). Иной раз они сами вершат правосудие. Так “мягкий и пушистый” Лева Гуров собственноручно убивает преступника, хотя мог бы его просто ранить. Леве важно было, чтобы пойманный бандит на допросах не выдал нужного ему человека. И это стоит жизни…

Говоря о построении современного сюжета, нельзя не отметить, что сюжет во многом зависит от вида преступлений, которые расследуются в данной книге. Очень интересно проследить эволюцию преступления на ппротяжении последнегог десятилетия. Если на заре нового этапа нашей жизни главными героями милицейского романа (а скорее — повести) были кооператоры, мелкие рэкетиры, хулиганы и прочая публика, то в последние пять лет правоохранители (книжные — в первую очередь) имеют дело с мощными преступными группировками, вооруженными куда лучше милиционеров и экипированными по последнему слову техники. У бандитов — и спутниковая связь, и новейшие снайперские винтовки и даже — вертолеты…

…Конец 80-х. В газетных киосках появились “первенцы нового времени” — художественные книжки в мягких обложках…

…Вот стопятнадцатистраничная книжка В.Смирнова, обозначенная автором как “роман” — “Ловушка для убийцы”, в которой повествуется об убийстве повара кооперативного кафе. Следователь Рокотов, обнаружив фактических убийц, пошел дальше, пытаясь понять, кто стоит за ними… Ему противостоит начальник управления генерал Хорин, чем-то повязанный с заказчиками. В настоящей жизни следователя быстро послали бы туда, где “Макар телят не пас”. В книге же в финале появляется вышестоящий свадебный генерал, который самого начальника-генерала посылает подальше…

В повести А.Степанова “Привал странников” полковник милиции интересуется, откуда и зачем появилось под окном его дома кооперативное кафе “Привал странников”. Не успел заняться этим делом — кафе сгорает. И не случайно. В его фундаменте обнаружены тела собравшихся на совещание главарей криминального мира…

В повести Г.Глазова “Правый поворот запрещен” следователь Скорин и розыскник Аргба расследуют убийство женщины — начальника лаборатории одного из НИИ… Выясняется, что там удалось создать уникальный лен, позарез нужный частным предпринимателям. Естественно, это важнее человеческой жизни!

Лучше понять ситуацию начала 90-х, пожалуй, поможет повесть Б.Руденко “Все будет хорошо, милый!” Инженер Кротов волею судеб попадает в сложную ситуацию. В ресторане он, как и многие другие отдыхающие, случайно становится свидетелем убийства. Преступник схвачен на месте, но в ходе следствия свидетели один за другим отказываются от первоначальных показаний: убийца оказался влиятельным человеком, и его друзья-уголовники сумели запугать очевидцев убийства. И тогда скромный служащий сам проводит расследование…. В конце концов избитый и затравленный Кротов восстанавливает справедливость: “Кротов выстрелил почти в упор и увидел, как его жертву силой заряда швырнуло наземь… Он вновь нажал на оба курка и увидел, как исчезло сметенное выстрелом боковое стекло, а потом жаркое багровое пламя объяло “Жигули”. Кто-то выл и визжал в машине… Там погибали его недруги. Несколько секунд Кротов равнодушно смотрел на пожар…”

В небольшой повести К.Агатова сыщик Василий Кузьмич, потерпев поражение в борьбе с бандой некоего Аптекаря и отправленный на пенсию, встречается с такими же пенсионерами, создавшими кооператив для борьбы против мафии…

В повести В.Безымянного “Чисто советское убийство”, названной так то ли потому, что это последний советский детектив, то ли потому, что по сюжетной схеме причиной убийства и покушения на убийство был квартирный вопрос, есть все: и трупы, и стрельба, и подозреваемые. Сыщик Строкач постепенно методом логического мышления приходит к выводу, что букет преступлений совершен не теми, кто подозревался, а совсем другим лицом…

Беспомощность милиции, неспособной защитить человека, красной нитью проходит во многих книгах конца 80-х — начала 90-х годов. Маленькую повесть “Антимафия” Е.Наумова невозможно читать без улыбки. Молодой человек по имени Игорь приобрел в универмаге костюм и пришел в нем к своей девушке. “…Это ведь не костюм, — тихо сказала она. — Это одеяние номер один для огородного чучела. Или для советского человека, что одно и то же…” Попытка вернуть покупку на месте продажи завершается полным поражением. И тогда Игорь объявляет войну. Первой его жертвой становится директор универмага Борис Барсуков, который, предполагая, что Игорь прибыл от банды рэкетиров, отдает ему приготовленные для этих целей деньги.

А Игорь продолжает войну одиночки. Он становится известным под кличкой “Покупатель” и, как может, наводит порядок на хилом и вечно дефицитном потребительском рынке. Правоохранительные органы, как всегда, в стороне. Они включаются в дело только тогда, когда рэкетиры, озлобленные потерей денег, схватили парня и начинают пытать его…

Тема маленького человека, его попыток из-за бездействия властей, их неумения и нежелания защищать простых граждан, была в центре внимания участников литературного процесса в начале 90-х годов.

Возможно, поэтому милицейский криминальный роман того периода был ближе к детективу, он нес в себе черты расследования и далеко не всегда читатель с первых страниц мог определить злодея. Можно вспомнить и Л.Гурова, который в первом своем появлении занимался расследованием убийства на ипподроме. Лев Гуров и дальше занимается подобными расследованиями, но уже других лиц и в другой среде: в окружении известного спортсмена, в резиденции спикера российского парламента. Дальше — больше: Гуров предотвращает покушение на высших лиц государства. Высокие цели и у другого автора бесконечного “Марша Турецкого” Ф.Незнанского: его “важняк А.Турецкий” уже не опускается до простых граждан. Он разбирается с покушениями на убийство и убийствами кандидатов в губернаторы, бьется с международной мафией, занимающейся трансплантацией человеческих органов. Когда же здесь дойти до простого гражданина, коих в нашей стране подавляющее большинство?

На наш взгляд особенностью эволюции милицейского романа стал постепенный переход от “низких целей” к “высоким материям”, т. е. от защиты “маленького человека” к охране и защите больших людей: высокопоставленных чиновников, богатых олигархов и крупных политических деятелей. А здесь уже “трубы выше и дым гуще”. Милиция, суд, прокуратура в романах, вышедших в последние годы, обслуживает “верхи общества”, борется с бандитскими группировками — и далеко не всегда потому, что эти преступные сообщества разрушают государство, а потому, что бандиты иной раз мешают тому или иному банку, финансово-промышленной группе решать свои задачи. Полковник Л.Гуров усиленно ищет киллера, потому что опытный убийца нужен милицейскому начальству для решения каких-то своих задач. В “Заповеднике убийц” Н.Крамного оперативник уголовного розыска и следователь прокуратуры вступают в схватку с мафиозными группировками и их покровителями. В романе Г.Миронова “Гюрза” в подвалах одного из московских НИИ уголовники занимаются обработкой золотых изделий, прибывающих из-за рубежа. Многогранная преступность “Гюрзы” — убийства, грабежи, многомиллионные финансовые операции — все это наносит неисчислимый ущерб государству, но, прежде всего, сильным мира сего. И поэтому она обречена: ФСБ, МВД, прокуратура не жалеют для этого усилий: “…И она, тяжело ступая по черному снегу, пошла в сторону развалин своего института, развалин ее империи. Жало Гюрзы было вырвано…” — таков эпилог романа.

По мере приближения к нашему времени авторы милицейских криминальных романов все больше заставляют вращаться нас в высшем свете. Все более усложняются схемы сюжетов. В романе “Не мешайте палачу” А.Марининой постоянная ее героиня расследует серию загадочных убийств стариков, молодых женщин, детей… В другом романе “Шестерки умирают первыми”, распутывая сложное дело по обвинению сотрудника МВД в получении взятки и совершению двух убийств, следователь затрагивает интересы могущественных криминальных структур.

В “Поминках по самоубийце” В.Силкин, автор нескольких неплохих романов, приводит своего героя капитана Макарова к раскрытию тайны ряда жестоких убийств известных в стране людей. В романе

Д.Корецкого “Опер по прозвищу “Старик” сотрудники угро Сизов и Крылов раскрывают сложное убийство и ограбление инкассаторской машины. Во “Времени черной охоты” Б.Руденко майор милиции и журналист вплотную подошли к раскрытию закулисных интриг вокруг нефти, и смерть следует за ними по пятам… Н.Иванов поднял, пожалуй, впервые в отечественной литературе тему работы налоговой полиции. В “Департаменте налоговой полиции” есть все: и подкупы фининспекторов и схватки служб физзащиты с охраной частных фирм, и отслеживание агентов из-за рубежа, и многое другое… Нет, пожалуй, только одного — стройно и хорошо выстроенного сюжета… Впрочем, как и во многой другой литературе подобного плана.

На наш взгляд беда (не вина!) многих авторов остросюжетных романов, пришедших в литературу в последние годы — в отсутствии тщательно продуманной сюжетной канвы, выстроенной логической последовательности, осмыслении действия героев и антигероев. Многие молодые авторы, на наш взгляд, придерживаясь какого-то совершенно необъяснимого и неверного мнения, считают, что коли в романе или повести есть убийство (грабеж, кража, дача взятки и т. д. и т. п.), есть розыскники и следователи, есть хоронящиеся от наказания преступники — следовательно, повествование будет интересно читателям и выстраивать сюжет совсем не обязательно. По этой причине мы, скорее всего, и лишены возможности читать совершенные детективные книги, а читаем какие-то абстрактные произведения, где все свалено в одну кучу. И когда мы говорим об “остросюжетной литературе”, то это от лукавого — острота есть, а вот с сюжетом — напряженка. Как писал недавно литературный критик Р.Арбитман, “говорить всерьез о литературных достоинствах книг… значит, кровно обидеть авторов подозрениями, будто упомянутые достоинства у этих книг есть…” К сожалению, понятие “низкая литература” так и прилипло к произведениям анализируемого жанра. Здесь все низко: и герои, и антигерои, и язык повествования…

Герои и антигерои.

Традиционный вопрос нашего повествования: а герои кто? И с кем они воюют? Само собой, понятно, что герои — сыщики (сотрудники служб МВД, криминалисты, следователи прокуратуры и т. д.) А противостоят им воры, убийцы, наркодельцы… Причем, за достаточно короткий срок — чуть больше десяти лет — главные антигерои, преступники, совершенно изменили свой облик. Сегодня это не пахан, сидящий на блатхате с кодлой, как в “Эре милосердия” бр. Вайнеров. Преступник новой формации интеллигентен, умен, подтянут, собран, как управляющий банком “Ивеко” в романе Ю.Латыниной “Охота на изюбря”. Бывшие бытовые убийцы сменились хладнокровными киллерами, а в союзниках у бандитов ходят те, о ком раньше не могли и мечтать писатели-детективисты: губернаторы, депутаты, генералы ФСБ и МВД… А простые “шестерки” перешли на работу в службы безопасности банков и крупнейших компаний, нанялись телохранителями к нуворишам…

Другое дело с милицейскими. Здесь те же проблемы, что и 20–30 лет назад — почти нечеловеческая нагрузка, низкая зарплата, отсутствие техники. Вот что говорит по этому поводу знаток милицейского дела, популярный ныне писатель Андрей Кивинов: “Сейчас наш убойный отдел не имеет даже помещения. Машина — единственная “шестерка”, она уже, по-моему, только боком ездит, на честном слове. Никаких так компьютеров, подслушивающих устройств…”.

А о той психологической нагрузке, которая ложится на сотрудников милиции, хорошо сказано в романе А.Самоварова “Террористка”: “…У меня муж капитан милиции, — продолжала Люба. — Представляете, пьяный каждый божий день! Говорит, что стрессы снимает. Уходит в семь утра, приходит в двенадцать ночи. В субботу и воскресенье отсыпается и по дому ходит злой, как собака. Я спрашиваю, как же ты борешься, если твою мафию весь город в лицо знает, а все они на свободе. А он ревет, ты смерти моей хочешь?…” Как это непохоже на то, что писалось в криминальных романах до наших дней! Милиция, прокуратура на всех уровнях — не только безгрешны, но и всемогущи по отношению к преступному миру. И если уж герой не может предотвратить злодеяние, то уж от заслуженной кары преступнику не уйти. Хорошим духовным здоровьем отличалось и наше общество, которое зачастую изрыгало извергов из своей среды, не давало им никакой возможности избежать правосудия. Все это было, но было и прошло.

В наши дни между ментами и массой населения пролегла невидимая миру, но весьма ощутимая грань. И совсем другие проблемы беспокоят сегодня сыщиков. Как писал Н.Леонов в предисловии к новому переизданию повести “Профессионалы” и к первому изданию романа “Мы с тобой одной крови…”, “это было другое время, милиция решала другие проблемы, и Гуров был совершенно не тот, каким стал сегодня… Сегодня у моего героя совсем другие противники… Мне кажется, что прочитать “Профессионалы”, затем оглянуться назад и прочитать “Мы с тобой одной крови…”, взглянуть, как изменилось время, люди, литературный герой, достаточно интересно”.

В самом деле, Лев Гуров благополучно пережил советское время, перестройку, успешно вступил в строительство капитализма. Пережил он и своего создателя. И из голубоглазого наивного юноши превратился в атлетически сложенного, уже седеющего мужчину, полковника милиции, матерого “опера-важняка”. И дела у него совершенно другие. Он охраняет дочь банкира, раскрывает убийство спикера Верховного Совета, ловит опасных преступников за пределами России… Если нужно — может и выпить с преступником, и без острой необходимости убить одного из них… Гуров со своим литературным другом, тоже полковником и тоже “важняком” Станиславом Крячко уходят из милиции в частные сыщики и так же вместе возвращаются в родные стены.

Он, пожалуй, единственный герой, переживший все этапы развития страны. Можно сказать, что на эволюции этого литературного героя хорошо видны этапы развития детективного процесса в нашей литературе. И Леонов последовательно помещает своего героя в разную человеческую среду, заставляет его раскрывать наиболее типичные виды преступлений: и заказные убийства, и экономические преступления, и проделки наркодельцов… Он на собственной шкуре испытывает все проблемы: произвол начальства, нехватку финансов и технических средств, предательство…

С последним мы сталкиваемся на страницах многих криминальных повестей и романов. Иной раз создается впечатление, что некоррумпированных правоохранительных органов в России нет. Иной раз взятки платятся генералу, полковнику. Иной раз “низовые работники” сбиваются в стаи и грабят таксистов, “челноков”, ларечников… Вот как описывается этот процесс в романе Н.Леонова “Плата за жизнь”: Московский уголовный розыск напряженно ловит банду налетчиков на банки. Постоянно проколы: бандиты успевают уйти, их предупреждают о засадах. Кто? “Гуров положил перед начальником и другом лист, сложенный вдвое. — Здесь девять человек, один из них — предатель, даю голову на отсечение. — Орлов взглянул на листок, затем на Гурова… Севшим голосом произнес: “Ты сошел с ума?” А занимался массовой скупкой ментов “Борис Михайлович Харитонов, сорока двух лет от роду, был он преступником не простым… Завербовав новых ментов, Харитонов нацелил их на поиски подходящей кандидатуры среди сотрудников министерства… Взяли полковника на компромате…” И только Лев Гуров смог определить, откуда “течет в конторе”. “…Для задержания Иуды требовались доказательства… Он опытный, битый оперативник, — сказал Гуров, — почувствует наблюдение, может скрыться… И все же через несколько недель Гуров чуть замешкался на пороге и ввел полковника Усова. Начальник отдела был в наручниках…” Правда, чуть позже “Иуду Усова чуть подержали в камере, выяснили, что он оружия в руки не брал, даже на месте преступления не присутствовал… Усова из-под стражи освободили за отсутствием состава преступления…”. “Какова вода в ведре, такова она и в капле воды, взятой из этого ведра”, - замечает автор. Не потому ли так рискованна и опасна наша жизнь?

Проблемы коррупции, предательства и непорядочности в правоохранительных органах страны проходит во многих криминальных милицейских романах, особенно если их не писали сотрудники этих самых органов. Кажется, время Пал Палычей Знаменских и майоров Томиных вместе с цензурой кануло в Лету. В романе “Мужские игры” А.Марининой тяжело раненый преступник Парыгин говорит капитану Доценко: “Знаешь, капитан, за что я вас, ментов, ненавижу? — Догадываюсь. За что нас любить? Вы от нас убегаете, а мы вас ловим. Какая тут любовь… — Нет, капитан, не о том речь. Вы нас ловите, потому что у вас работа такая… — Тогда за что же? — Для вас, ментов, люди — грязь. Вы по головам, по трупам пройдете, только чтоб свою игру с нами сыграть и выиграть. Вы мимо человека прошли, в дерьмо его втоптали, уничтожили и дальше побежали. За светлыми идеалами. А человек остался в дерьме лежать…”

Словно продолжая тему, оперативник Котов из романа К.Евграфова “Цена страха”, расследуя убийство, выходит на преступную группировку, ниточки от которой тянутся в самые верхи: “Около 11 утра Котов вошел в кабинет заместителя начальника управления по борьбе с оргпреступностью Сергеева… — Я очень тороплюсь, — сухо сказал он. — У меня времени ровно столько, чтобы вы ознакомились с докладной запиской… — Идите, — сказал, почти воскликнул Сергеев… В кабинете раздался выстрел…” Чуть позже скоропостижно умирает депутат Госдумы…

В кабинете генерального прокурора наивный Котов, наконец, понимает, до какой черты дошла страна: “О каком правосудии может идти речь, если сама мысль о нем привела прокурора в ужас!” О гниении правоохранительной системы, о постоянном нарушении всех законов пишет и хорошо знающий постановку дела Андрей Кивинов. У него в повести “Инферно” помещенный в камеру Вадим Свиристельский, кандидат юридических наук и владелец нотариальной конторы пытается возмущаться существующими порядками: “…Погодите, но можно написать жалобу, поддать протест, — не успокаивался Свиристельский. — В наше демократическое время устраивать тридцать седьмой год! Нет, со мной этот номер не пройдет! Сам посажу, если хоть пальцем тронут. — Я пожаловался, — безразлично позевывая, ответил Вовчик. — Потом неделю мать парным молоком отпаивала, а я с кровати встать не мог. Кровью ссал месяц…” Вот, видимо, и есть правда жизни, отображать которую писателей-остросюжетников так горячо призывали критики.

От коллективного — к индивидуальному. Оказывается, что российскую массовую литературу, в том числе — и отечественный детектив лучше знают и изучают за рубежом, нежели на родине. По крайней мере, в журнале “Новое литературное обозрение” № 40 за 1999 год опубликовано несколько основательных глубоких статей на эту тему. Одна из них — “Что такое “популярная литература?”, имеющая подзаголовок “Западные концепции “высокого” и “низкого” в советском и постсоветском контексте” имеет прямое отношение к нашему исследованию. В числе прочего автор — Биргит Менцель — одно из различий советского и постсоветского детективного романа видит в том, что в советском детективе 1960 — 1980 гг. “преступления обычно расследовал коллектив, в основном состоящий из трех сотрудников милиции или следственных органов. Сегодня же “герой уже не является морально безупречным и сознательным милиционером. Герой, то есть тот, кто преследует и ловит преступника, больше не является частью коллектива; он почти всегда действует в одиночку…”. Это весьма интересное наблюдение. Правда, последняя его часть, на наш взгляд, несколько опрометчива. В последних книгах Н.Леонова его Л.Гуров работает в паре с другим оперативником — С.Крячко. Героиня А.Марининой Настя Каменская тоже трудится не одна. В двух десятках повестей, написанных петербуржцем Кивиновым действует небольшой, но дружно работающий, а также — дружно пьющий — коллектив убойного отдела. Правда, сам автор — выходец из такого же отдела — делает все, чтобы “приземлить” своих героев. В повести “Высокое напряжение” он рассказывает о своих героях: “Группа пролетарского гнева”, как прозвали в управлении новое подразделение, — “отдел по расследованию убийств”, коих в Петрограде все больше и больше, состоит, в основном, из сыщиков, сосланных сюда за разные провинности. “Костю Казанцева сгубила страсть к женщинам…” Другого сыщика — Петровича — тоже сгубила страсть, но — к спиртному. “Два остальных парня из “убойного отдела” были для всех “темными лошадками”. В отделениях они проработали по два месяца и начальство, дабы не тратить время на обучение и воспитание, сплавило их в группу, видимо, посчитав, что стаж в два месяца есть вершина опыта…” А вот герой романа А.Дышева “Черный квадрат” общается с оперативником П.Борисовым: “..Мужчина в костюме и туфлях ничком лежал на кровати… Сдавленный негромкий храп и выразительный запах не оставлял сомнений: мужчина был сильно пьян…” Не приходится удивляться, что многие серьезные преступления, заказные убийства, к примеру, так и остаются нераскрытыми. А детективные романы последних лет далеко не детективные: гулящие сыщики не в состоянии логично мыслить.

Даже старые опытные сыщики, до сих пор работавшие весьма успешно, в наши дни как-то скисают и терпят неудачи. Известный герой П.Шестакова Мазин в одной из последних книг “Он был прав” производит весьма жалкое впечатление. Во-первых, писатель оттеснил героя на второй план, поручив расследование преступления двум второстепенным личностям, оставив Мазину роль резонера-морализатора. Во-вторых, с первых же страниц становится ясно, что цель выбрана неточно, что главный мелкий “мафиози” не утонул, что суета вокруг бриллиантов во многом надумана и мелка для реалий сегодняшнего дня. Но Мазин хоть резонерствует, Гуров — рассыпает сентенции (“Что выросло, то выросло”, “Если бы у бабушки были колеса, была бы не бабушка, а трамвай” и т. п.), а вот герою романа Черкасова “Крутой опер” Сергею Кузнецову и думать-то некогда: “Преступники должны сидеть или умереть и никто не мешает крутому оперу довести их до тюрьмы либо могилы…” И для этого все средства хороши. Видимо, не случайно герой повести Ф.Волкова “Дембель против ментов” начинает свои разборки, прежде всего, с продажными “защитниками законопорядка”. И, пожалуй, опытный сыщик — герой нескольких книг петербуржца Н.Филатова капитан Виноградов, то разыскивающий похищенные ядерные заряды, то расследующий убийства нелегальных иммигрантов, вряд ли пробьет брешь в сложившемся негативном мнении о сотрудниках правоохранительных органов. Чувствуя это, некоторые писатели, проявляют чудеса находчивости, заставляя своих героев побеждать там, где по законам жанра побеждать бывает весьма и весьма трудно. Крепкий герой В.Силкина капитан Алексей Макаров даже целый месяц учится на спецкурсах: “месяц, наполненный работой с опытными специалистами, тестами, специальной подготовкой, проводившийся почти без выходных, по десять часов в день…” Теперь бравый капитан готов к выполнению специальных заданий, связанных во многом с малообъяснимым и загадочным…

Милицейские сыщики и следователи прокуратуры за последнее время очень изменились. Они уже не те рыцари в белых одеждах, имеющие одно-единственное желание — раскрыть преступление и не имеющие зачастую даже личной жизни. Неожиданно оказалось, что они такие же живые люди, а отнюдь не “раскрашенные марионетки”. А так как наше общество меняется далеко не в лучшую сторону, перемены в этом же направлении произошли и здесь. “С преступниками надо бороться их же методами”, - говорит один из героев милицейского криминального романа. А методы у преступников крайне жесткие — кулак, пытка, пуля… Увы, и милицейское сообщество берет на вооружение эти же методы. Это неправильно, незаконно. Но это есть. “Кулак иной раз может дать результат быстрее, нежели рассуждения”, - говорит опять же один из героев криминального произведения. Может быть, истинный детектив у нас и скончался потому, что преступников много, а сыщиков мало? И им некогда думать. Однако существует еще одна группа расследователей, которых никогда (если не считать самой ранней поры) не было ни в советском обществе, ни в остросюжетном романе. Мы имеем в виду частных детективов, о делах которых уже успели написать достаточно большое количество книг.

Впрочем, этому явлению посвящена следующая глава.

А сейчас — краткое резюме. Чем же отличается милицейский криминальный роман от уходящего в тень милицейско-производственного?

Во-первых, героями. Старый милицейский сыщик был вял и неповоротлив. Он тяжело ворочал мозгами, но был цепок и прозорлив — преступника почти всегда ждало разоблачение. Милиционер новой формации зол, шустер, быстро соображает, но также легко и отступается. Преступления раскрываются как в современных западных романах — не путем логического мышления, а путем применения кулака, в лучшем случае — словесных угроз с провокацией.

Во-вторых, в отличие от старого милицейского детектива, маленький коллектив сыщиков чаще всего действует в одиночку, не рассчитывая на поддержку общественности, даже, бывает, наоборот.

В-третьих, изменился и облик героя: сегодня уже не понять, где хороший герой, а где плохой антигерой, ибо хороший также пьет, сквернословит, дерется, берет взятки. Достаточно часто хороший герой бьет по своим — агентам ФСБ, других спецслужб, мешающих ему решить сверхзадачу. Напротив, преступник бывает честен, справедлив, интеллигентен. И вообще, преступник ли он, когда берется собственными руками восстановить попранную справедливость? На наш взгляд, плохо, когда остросюжетное произведение грешит назидательностью, но, пожалуй, не лучше и тогда, когда во многих книгах размыты границы зла и добра, а преступник выглядит куда симпатичней, нежели его преследователи… В-четвертых, по мере развития демократии постепенно меняется и сверхзадача детектива: от борьбы с рэкетом и лжекооперативами к расследованию “свершений” организованной преступности и противостоянию государственным преступникам.

Хотелось бы добавить к этому, что в жанре милицейского романа выступает большая группа писателей. Среди них и старые, хорошо известные нам авторы: А.Корецкий, В.Пронин, С.Высоцкий, А.Ромов и другие. В последнее десятилетие к ним присоединилось и более молодое поколение: В.Смирнов, А.Макаров, А.Бородыня, В.Силкин, Евграфов, Кивинов, Филатов и многие другие.

Не все, конечно, в этих книгах равноценно. К сожалению, как мы уже писали, большинство авторов пишут не детективы, а триллеры. Многие из них, даже старые и опытные писатели периодически изменяют своей теме. Из-под пера такого почитаемого писателя, как Д.Корецкий, сегодня чаще выходит не честный и добрый милицейский криминальный роман, а полумистические повествования, антиутопии и т. д. То же можно сказать и о любимом многими Л.Словине. Изменил милицейской теме и Г.Вайнер. Последний его роман можно обозначить каким угодно жанром, но никак не милицейским детективом…