«Тут все дело в тоне»
«Тут все дело в тоне»
Б. Пастернак «За книгой» (1956) — R.M. Rilke «Der Lesende» (1901)
Когда разговор заходит о переводах Пастернака из Рильке, в центре, как правило, оказываются две темы: почему этих переводов так мало и в какой степени переложение того или иного текста отвечает оригиналу[74]. Наиболее убедительный ответ на первый вопрос нашел, как кажется, К. М. Азадовский, указавший на такие свидетельства самого Пастернака, из которых следует, что свой долг памяти Рильке Пастернак исполнял «в другом совсем плане и шире» (письмо к Жозефине Пастернак от 16 января 1929 года) и понимал его, в расшифровке К. М. Азадовского, «как <…> способ существования»[75]. Близость Рильке Пастернаку и общность их личного и исторического опыта столь велики, что перевод был бы едва ли не тавтологичен по отношению к собственному творчеству. Нечто близкое имел в виду У. Арндт, говоря, что в переводах из Рильке «Пастернак не переводит, а <…> пишет свою поэзию в „рилькеанском трансе“» («Pasternak is not translating but <…> writing his own poetry in a Rilkean trance»)[76]. В автобиографическом эссе «Люди и положения» (1956) Пастернак сформулировал важный для него переводческий принцип:
Немногочисленные попытки передать его (Рильке. — М.Б.) по-русски неудачны. Переводчики не виноваты. Они привыкли воспроизводить смысл, а не тон сказанного, а тут все дело в тоне[77].
Следом, как бы в подтверждение этой мысли, Пастернак приводит два своих перевода из сборника Рильке «Книга образов» («Das Buch der Bilder», 1902/1906) — «За книгой» («Der Lesende», букв, «читающий») и «Созерцание» («Der Schauende», букв. «устремляющий взор, смотрящий»). В отобранных им стихах Пастернак, очевидно, увидел важнейшие темы творчества своего «любимого учителя»[78]. Традиционный метод челночного сопоставления русской версии с оригиналом в применении к этим переводам нередко оказывается ущербным. И дело здесь не только в том, что большее или меньшее число элементов оригинала становится платой за верность «тона» в переводе, но в том, что у Пастернака перевод данного текста связан с более широким контекстом как творчества Рильке, так и собственного творчества. Убедиться в этом можно на примере двух — самых, пожалуй, очевидных — отступлений от оригинала в пастернаковском переложении «Der Lesende» Рильке[79].
Тексты
Тексты приводятся по следующим изданиям: Rilke R. M. Kommentierte Ausgabe in vier B?nden. Bd. I. Gedichte 1895 bis 1910 / Hrsg. von M. Engel und V. F?lleborn. Frankfurt a. Main, Leipzig, 1. Auflage. 1996. S. 331–332; Пастернак Б. Люди и положения // Пастернак Б. Воздушные пути. Проза разных лет / Сост., подгот. текста и подбор илл. Е. В. Пастернак и Е. Б. Пастернака; вступ. ст. Д. С. Лихачева; коммент. С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова. М., 1983. С. 433–434. Деление на отделы условно и введено для удобства сопоставления. Кроме текста Рильке и перевода Пастернака, привожу также мой рабочий перевод, по возможности близкий к оригиналу[80].
R. M. Rilke. «Per Lesende».
1 Ich las schon lang. Seit dieser
Nachmittag,
2 mit Regen rauschend, an den
Fenstem lag.
3 Vom Winde drau?en h?rte ich nichts
mehr:
4 mein Buch war schwer.
5 Ich sah ihm in die Bl?tter wie in
Mienen,
6 die dunkel werden von
Nachdenklichkeit,
7 und um mein Lesen staute sich
die Zeit. —
8 Auf einmal sind die Seiten
?berschienen
9 und statt der bangen
Wortverworrenheit
10 steht: Abend, Abend… ?berall
auf ihnen.
Б. Пастернак. «За книгой».
1 Я зачитался. Я читал давно.
2 С тех пор, как дождь пошел
хлестать в окно.
3 Весь с головою в чтение уйдя,
4 Не слышал я дождя.
5 Я вглядывался в строки, как
в морщины
6 Задумчивости, и часы подряд
7 Стояло время или шло назад.
8 Как вдруг я вижу, краскою
карминной
9 В них набрано: закат, закат, закат.
1 Я читал уже долго. С тех пор, как предвечерние часы,
2 шумя дождем, стояли за окном.
3 Ветер снаружи я слышать перестал:
4 книга была трудная.
5 Я всматривался в ее листы, как в лица,
6 которые мрачнеют от задумчивости,
7 и, пока я читал, время вокруг меня стало. —
8 Но вдруг страницы озарились,
9 и на месте пугливой массы слов
10 повсюду на них проступило: вечер, вечер…
11 Ich schau noch nicht hinaus, und
doch zerrei?en
12 die langen Zeilen, und die Worte
rollen
13 von ihren F?den fort, wohin sie
wollen…
14 Da wei? ich es: ?ber den ?bervollen
15 gl?nzenden G?rten sind die
Himmel weit;
16 die Sonne hat noch einmal
kommen sollen. —
17 Und jetzt wird Sommemacht,
soweit man sieht:
18 zu wenig Gruppen stellt sich das
Verstreute,
19 dunkel, auf langen Wegen, gehn
die Leute,
20 und seltsam weit, als ob es mehr
bedeute,
21 h?rt man das Wenige, das noch
geschieht.
10 Как нитки ожерелья, строки
рвутся.
11 И буквы катятся куда хотят.
12 Я знаю, солнце, покидая сад,
13 Должно еще раз было
оглянуться
14 Из-за охваченных зарей оград.
15 А вот как будто ночь по всем
приметам.
16 Деревья жмутся по краям дорог,
17 И люди собираются в кружок
18 И тихо рассуждают, каждый
слог
19 Дороже золота ценя при этом.
11 Я еще не смотрю наружу, но нитки длинных строчек
12 рвутся, и слова рассыпаются
13 и катятся, куда хотят…
14 Тогда я понимаю: над осенними
15 в отблесках (?) садами небеса просторны;
16 солнце должно было вернуться еще раз. —
17 Но вот повсюду, куда хватает глаз, наступает летняя ночь:
18 Рассеянные в пространстве предметы собираются в немногие
группы,
19 темные фигуры людей идут по дорогам вдаль,
20 и странно далеко, как будто с особым значеньем,
21 слышно то слабое движение, которое еще происходит.
22 Und wenn ich jetzt vom Buch die
Augen hebe,
23 wird nichts befremdlich sein und
alles gro?.
24 Dort drau?en ist, was ich hier
drinnen lebe,
25 und hier und dort ist alles
grenzenlos;
26 nur da? ich mich noch mehr damit
verwebe,
27 wenn meine Blicke an die Dinge
passen
28 und an die emste Einfachheit der
Massen, —
29 da w?chst die Erde ?ber sich hinaus.
30 Den ganzen Himmel scheint sie zu
umfassen:
31 der erste Stem ist wie das letzte
Haus.
20 И если я от книги подыму
21 Глаза и за окно уставлюсь
взглядом,
22 Как будет близко все, как станет
рядом,
23 Сродни и впору сердцу моему.
24 Но надо глубже вжиться
в полутьму
25 И глаз приноровить к ночным
громадам,
26 И я увижу, что земле мала
27 Околица, она переросла
28 Себя и стала больше небосвода,
29 А крайняя звезда в конце села
30 Как свет в последнем домике
прихода.
22 И если теперь я подниму глаза от книги,
23 ничто не будет чужим, но всё (будет) исполнено величия.
24 Там снаружи — то же, чем я живу здесь внутри,
25 и всё — здесь и там — безгранично;
26 только бы еще более слиться с этим (всем)
27 и мой взгляд приноровить к вещам
28 и к суровой простоте объемов, —
29 тогда (я увижу, что) земля переросла себя.
30 Кажется, что она охватывает все небо:
31 (и) ближняя звезда — как крайний дом.
1
закат