Роман Грачев: «Нам надо сильно постараться, чтобы не профукать будущее наших детей» (Газета «Челябинский обзор», автор — Дмитрий Моргулес)

Журналист, радиоведущий, детский писатель и счастливый отец — о том, кто и что представляет наибольшую опасность для ребенка, влиянии гаджетов, боязни за школу и о непростых вопросах, которые дети, к счастью, задают родителям.

— Название праздника — «День защиты детей» — сохраняет свою актуальность?

— Да, безусловно. Я много лет удивлялся, пытался понять смысл — от кого детей защищать, от чего? Лет десять назад я приехал в Москву и оказался на Болотной площади. Там есть замечательная скульптурная композиция великого Михаила Шемякина. Она называется «Дети — жертвы пороков взрослых». Тогда-то в моей голове пазлы и сложились. Детей нужно защищать прежде всего от нас, от взрослых. К сожалению, иногда и от родителей. Увы, но мы порой причиняем детям боль, пытаясь воспитывать, сделать из них что-то или кого-то, основываясь на своем опыте. Порой не получается…

— А от самих себя?

— Иногда я пытаюсь защитить свою дочь и от нее самой. У взрослых есть и черное, и белое, мы пытаемся дарить им любовь, заботу, ласку. Но при этом вольно или невольно вкладываем в них и всё самое чёрное, что есть в нас. А потом пытаемся защитить их от этого.

— У каждого поколения детей — свои развлечения. В нашем детстве мы лазали по деревьям, делали бомбочки из набора «Юный химик», обливались брызгалками. И были риски упасть с дерева… У сегодняшних детей — другие развлечения, другие технологии под рукой. И — другие опасности?

— Конечно. Мы основываемся на своем опыте, на своем детстве. Но у наших детей детство совсем другое. Они не бегают по дворам, не скачут через резинку, не играют в «войнушку», «классики» или «казаки-разбойники». Зато они «сидят в гаджетах». И, как мне кажется, самая большая опасность — это огромный шквал информации, который обрушивается на них с самого раннего детства. Эти потоки легко могут снести голову и вполне здоровому взрослому, а тут — неокрепшие детские умы…

В глубине души я даже обрадовался, когда дочка разбила телефон, который позволял ей сёрфить в интернете. Вручил ей старую «Нокию», и никакого интернета (улыбается).

— Дочь обиделась?

— Нет, восприняла легко. У нее ведь есть и планшет…

— В нашем детстве была и опасность получить тумаков, если зайдешь не на ту улицу…

— Была. Сейчас этого меньше, улица в целом вроде спокойнее. Но опасностей в информационной среде для наших детей точно не меньше, и они часто посерьезнее пары тумаков в подворотне.

Знаешь, не так давно мы с дочкой возвращались из магазина. Купили много всяких вкусностей, сладостей. И тут она спросила, почему дети сами уходят из жизни, и что такое самоубийство… Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать. Но ведь это очень важный вопрос, и как же хорошо, что она мне его задала! Ведь я получил шанс объяснить ей, что к чему. И попробовать уберечь. Надеюсь, что она все правильно поняла…

Наша обязанность, обязанность взрослых — вовремя найти для своих детей верные ответы на такие вопросы. Сложность в другом — мы ведь сами для себя не всегда находим эти ответы…

— Сказывается ли на детях то, что происходит с системой образования?

— Думаю, сказывается. Вот смотри. Тут кто-то с какого-то, видимо, большого бодуна, «скинул» на четвероклашек тест, аналогичный ЕГЭ. И хотя все равно все понимали, что все перейдут в следующий класс, но тем не менее — это стресс, зубрежка…

Не берусь идеализировать советскую систему образования. Но мне было комфортно и удобно учиться, хоть я и был троечником. Сейчас же дети с первых уроков не столько учатся чему-то, получают знания, сколько натаскиваются на прохождение ЕГЭ, и тому подобных тестов.

В наши годы школа была, по сути, семьей. Учитель, ребята, коллектив. Где-то это есть и сейчас — вот на выпускном у дочки (хотя само по себе слово «выпускной» звучит по-идиотски по отношению к начальной школе) все было замечательно, по-семейному. Попрощались с нашей первой учительницей, обсудили с другими родителями, что ждет впереди нас и наших детей, поняли, что будет жестоко, совсем не так, как когда-то было у нас… Я пока не смотрел программу средней школы, но, откровенно говоря, уже побаиваюсь, и не жду много хорошего. Меня и то, что было в начальной, не слишком-то вдохновляло…

— Почему?

— Я точно не знаю. Но школа перестала быть местом, где детей воспитывают, растят. Из строчки «куда же смотрят семья и школа» школа исчезла. Сейчас из неё делают какую-то лавку, где оказывают «образовательные услуги». И это печально. В том числе потому, что груз воспитания ложится на родителей. А им часто не хватает времени, сил, собственной мудрости…

— Что читает твоя дочь? Сказывается ли влияние отца-писателя?

— Сказывается, конечно. Но я заметил вот что: влияние средств мультимедиа, кино, СМИ, интернета на то, что могут читать и изучать дети, бывает разным. Опасности есть, но их не стоит и переоценивать.

Когда дочке было семь лет, я поставил над ней эксперимент — показал ей все восемь фильмов о Гарри Поттере. Удар, конечно, тяжелый (улыбается). Но для меня стало откровением то, что она все восемь фильмов восприняла, поняла, а после еще и перечитала все эти книги. Всю Джоан Роулинг.

Или вот есть популярный нынче мультфильм «Как приручить дракона». К моему удивлению, дочь как-то самостоятельно выяснила, что у него есть литературный первоисточник, нашла его, купила пять книг, и прочитала их за неделю. Подчеркну — купила именно книги!

Не надо противиться медиа. Это может дать толчок к тому, что ваш ребенок начнет много читать.

— Джоан Роулинг, «Как приручить дракона»… Наше детство прошло под влиянием в том числе и великой советской детской литературы. Это проблема — что сейчас не так много хороших российских детских книг, фильмов, мультиков?

— Я так не думаю. Во-первых, в России есть хорошие и при этом коммерчески очень успешные проекты. Те же «Смешарики», которые покупают и смотрят. «Маша и медведь» — просто супер. Мультфильмы серии «Иван Царевич». Или «Фиксики». Пусть пока их и не так много, но всё же.

В большинстве своем родители так или иначе пытаются настаивать на том, что «вот в нашем детстве были книжки, сказки, мультфильмы…». И пытаются «скормить» сегодняшним детям то, что нравилось нам. На мой взгляд, это совершенно неправильно. Я проверил, опять-таки, на своей дочери: показал ей «Карлсон, который живет на крыше». А он «не пошёл». Вот «не пошёл», и всё тут.

Сейчас другая эстетика, другие технологии. И, наверное, нужны другие способы донесения информации до детей. Думаю, что сильно выиграют те, кто это поймет, и донесет до своих детей всё важное и нужное, в том числе в литературе, в мультиках, в медиа, в информации, в сказках…

— Свои сказки ты пишешь уже по-другому?

— Тут случай сложнее (улыбается). Я писал сказки в качестве эксперимента. В голове появился сюжет, мне захотелось, во-первых, поделиться им с детьми, рассказать им то, что считаю важным, а во-вторых — облечь это в какую-то форму. И написал четыре сказки. Не пытаясь как-то специально их публиковать, издавать (это сейчас они продаются, и неплохо, на amazon. com и litres. ru — прим. редакции). Просто напечатал их, отдал воспитательнице в детском садике. Она их читала четыре вечера, и сказала, что этим надо заниматься.

Увы, но написанием детских книг ты миллионы не заработаешь (улыбается), хотя практика показывает, что они пользуются хорошим спросом. К сожалению, детская литература, если говорить о книжках — это должно быть, прежде всего, красиво, притягательно. Это обложка, иллюстрации, дизайн, качественное издание. И это стоит безумных денег, безумных… Вкладываться в это могут себе позволить единицы. И работают одиночки…

— Что ждет наших детей?

— Думаю, что с ними всё будет в порядке. Они будут другими, не как мы. Но найдут свои дороги, свои пути. На самом деле главное — что мы, взрослые, творим будущее наших детей сейчас, и пока что делаем это безобразно. Нам надо сильно постараться не профукать это будущее до того, как они до него дорастут.