Сентиментальное писательское

Когда заканчиваешь книгу и сдаешь ее в продажу, она тебе больше не принадлежит. Она начинает жить своей жизнью.

Вот пока ты ее тискаешь — редактируешь, проводишь корректуру, холишь и лелеешь, она еще твоя, а когда поставил последнюю точку — всё, ушла. Не поправишь ни одной запятой, не изменишь глагол, не подкрасишь главной героине глазки. Затвердевший цемент.

Прощай, любимая…

Многие в этом смысле проводят аналогии с родным ребенком. Оно так и есть. До 18-летия дитяти ты за него отвечаешь — вытираешь сопли, проверяешь домашнее задание, даешь советы относительно противоположного пола, а потом — бац! — твой ребенок от тебя сваливает и уже волен выбирать свою жизнь сам.

Он, конечно, иногда будет заглядывать в гости — выпить чаю, поболтать о том, о сем. Но ты все равно уже бессилен.

Такие вот мысли возникают, когда берешь в руки созданную тобой книгу и перелистываешь страницы.