5. Г.В. Адамович — И.В. Одоевцевой

5. Г.В. Адамович — И.В. Одоевцевой

104, Ladybarn Road, Manchester 14 6/V-55

Chere Madame

От Вас давно ни слова, и я не знаю, как Ваши дела по Вашим сведениям. Мои сведения сводятся к тому, что хлопоты о Вас наталкиваются на препятствия. Но дело никак не в политике, т. к. весь принцип этих домов «а-политичен» и живут в них люди самых крайних, в обе стороны, мнений и с любыми политическими репутациями. Для Долгополова это будто бы «основная заповедь». Дело в чем-то другом, а в чем точно — не знаю. По одной фразе из письма ко мне я склонен думать, что связано это с Вашим пребыванием у Роговского[66], п<отому> что, кажется, это единственный случай, когда Вы жили в таком доме (или в Montmorency?). Были у Вас там какие-нибудь истории, кроме денежных? (Денежные, конечно, значения теперь не имеют.) Я не уверен, что предположение мое — правильно, но не вижу, какая другая может быть загвоздка. А пишу я Вам сегодня для того, чтобы поддержать оптимум, malgre tout[67]. Только что получил письмо от Ермолова, который пишет, что видел Вырубова[68] и что тот «надеется на благоприятный исход дела об Ивановых». Значит, Вырубов действительно что-то делает, а он имеет всюду «руку» и людей, которые для него сделают что могут. Кстати, я не знаю, писали ли Вы — или Жорж — ему или это на него действует Ермолов. Если не писали, напишите, с благодарностью за уже сделанное. Вот его адрес, который мне сообщил Ермолов: 4, rue de Sere, Paris IX. Простите, что руковожу, как говорил бедный Пира Ставров. Мне все кажется, что Вы столь же беззаботны, как было это тогда, когда Вы были пленявшей все сердца райской птицей.

Стихов Ваших в «Нов<ом> журн<але»>[69] я еще не видел, ибо журнал, здесь выписываемый, где-то затерялся. Но Чиннов прислал мне о них восторженный отзыв[70]. А я считаю, что в нашем окружении или экс-окружении есть два человека, смыслящих в самых стихах, а не в поэтических чувствах вокруг — Чиннов и Гингер. Кстати, сижу над Лидиной рукописью[71], с целью сокращения, и с грустью убеждаюсь: именно как стихи это вяло и слабо (не всегда, конечно, — но много дряни). А чувства «пронзительные», но этого мало. До свидания. Я все-таки завидую Вам, что Вы на юге. Здесь — глубокая осень. С Нитой Бор — как в бурном море: то проклятья и ненависть, то любовь — до гроба. Как Ваше здоровье? И Жоржа? La main (это не Пира, а Маллармэ).

Ваш Г. А.