Яков Вохменцев МОЯ МАГНИТКА Глава из поэмы

Яков Вохменцев

МОЯ МАГНИТКА

Глава из поэмы

Курганский поэт, участник Великой Отечественной войны. Автор книг: «Положа руку на сердце», «Степная песня», «Не хмурьтесь, друзья», «Не ради красного словца», «Дело не в возрасте» и других.

Первое свое стихотворение Яков Вохменцев напечатал в магнитогорской газете (1933 г.), работая на стройке металлургического гиганта.

И в лютый зной, и на большом морозе

Я землю рыл, не ведая о том,

Что экскаватор, скрепер и бульдозер —

Все совмещалося во мне одном.

А что же делать, если нет металла?

Иль поднимать капитулянтский флаг?

Живая мышца честно заменяла

Какой угодно трос или рычаг.

И много раз для сердца землекопа

Звучала шутка, словно похвала:

На вас, ребята, смотрит вся Европа.

Мы знали: в шутке истина была.

Чернорабочей силы и отваги

Своей хватало в молодой стране,

А средь спецов мелькали и варяги,

Хоть были скрыты в спеси, как в броне.

Валютой им платили за работу,

Для них нашлось прекрасное жилье.

Обидно было мне, как патриоту,

Страдало самолюбие мое.

Но что я мог в сравненье со спецами,

Познавший только примитивный труд?

— Спокойно, братцы, — кто-то молвил тихо, —

Ужо мы тут порядок наведем.

Несли в заплечье все свои манатки.

Неприхотлив российский человек:

Бараки есть, землянки иль палатки —

Все, можно растянуться на ночлег.

С любым жильем пока мириться надо —

В пустынях нет особняков и дач,

А около Москвы и Ленинграда

Не обнаружено горы Атач.

Природе чуждо чувство бескорыстья,

Насчет богатств закон ее жесток:

Чтоб лодыри до них не добралися,

Она их прячет под большой замок;

То замурует в непролазном иле,

То упакует в недра диких гор.

…Сначала тут историю творили

В содружестве лопата и топор.

Они тупились, но ломились к цели.

Дул ветер дружно с четырех сторон.

Песком забиты были в бревнах щели,

А грунт везде захрястнул, как бетон.

Тут враг шептал, что вся затея втуне,

И перемалывал зубами злость.

Был даже слух, что матушке-фортуне

В тот жесткий край попасть не удалось.

И вот, наметив план, я вечерами

Ходил озябший в горный институт.

На кадры голод был тогда в Союзе.

А потому, призваньям вопреки,

Вздыхая о гуманитарном вузе,

С мелком в руке страдал я у доски.

Когда с занятий шел ночной дорогой,

Всегда мечтал о хлебе и тепле.

Над нами звезд сверкало очень много,

Но все ж их больше было на земле.

И ночью шла гремящая работа,

Поскольку людям не хватало дня.

Строчили на подкладке из шамота

Железную одежду для огня.

…Я помню те событья мировые:

Магнитострой недаром ликовал,

Когда из огненных махин впервые

Спешил струей пылающий металл.

Тогда страна еще недоедала,

Но каждый видел, если не был слеп,

Как ей хотелось именно металла;

Он, может, был чуть-чуть нужней, чем хлеб.

У всех причин внутри свои пружины —

Не зря металл хранит в себе земля.

Мы как узнали б, если б не машины,

На что способны милые поля?

Магнитка — это целая эпоха,

Не потому, что ты сроднился с ней.

Но и тебе, конечно, было б плохо,

Явись она хоть чуточку поздней.

Когда беда возникла на пороге,

Когда фашизм вломился в отчий край,

Тогда Москва произнесла в тревоге:

Давай, Урал родимый,

                                 выручай.

Спасли нас домны и мартены эти,

За то навеки им хвала и честь.

Как хорошо, что есть Урал на свете,

А на Урале

                 та Магнитка есть!

И я скажу единой правды ради:

Мы, как об этом целый мир узнал,

Заткнули глотку вражьей канонаде

Лишь потому,

                    что был у нас металл.

И пусть теперь в порядке назиданья

Тебе порой твердят говоруны:

— Лишь доброта достойна воспевания,

Ну, а железу гимны не нужны.

Хоть голоса их менторские строги,

Им верить все же не намерен ты:

Покуда мы бессильны и убоги,

Велик ли прок от нашей доброты?

Поэт приходит в мир не для забавы,

Он должен твердо знать — что, где и как.

Металл в наш век —

                               стропила всей державы,

Да и ее грядущего костяк.

Его профессий мы считать не будем,

Поскольку им сегодня нет числа.

Металл везде надежно служит людям,

Куда бы нас судьба ни занесла.

Давно гремят годов стальные слитки,

И я, признаться, как победе рад,

Что на земле размножились Магнитки,

Что дедом ныне стал Магнитоград.