Глава IX

Карик и Валя стояли на самом краю листа. Внизу, под ногами покачивались верхушки деревьев и сквозь ветви виднелась далекая земля.

Прыгать вниз было страшно.

А красная черепаха была уже совсем рядом. Вот-вот набросится… схватит, съест…

— Не бойтесь! Не бойтесь! — вдруг услыхали ребята голос профессора. — Это божья коровка. Она не тронет. Идите сюда.

Карик схватил Валю за руку.

То и дело оглядываясь на огромную черепаху, ребята стали осторожно пробираться к профессору.

— Ну, ну, смелее!

Карик и Валя бросились бежать со всех ног и, еле переводя дух, шлепнулись с разбегу на лист, рядом с профессором.

Они с ужасом смотрели на божью коровку, которая, точно лев, сшибала ударами лап зеленых тлей, подминала их под себя, грызла как семечки и отбрасывала прочь шкурки.

Не успели ребята опомниться, как на листе не осталось ни одной тли.

Сожрав тлей, божья коровка провела огромной лапой по усам и, отряхнув приставшие к ногам шкурки, подошла к самому краю листа.

Она приподняла свой панцырь и выпустила из-под него прозрачный шлейф. С легким треском панцырь разломился на два тяжелых, похожих на корыта крыла. Жестко шурша, развернулись еще два крыла, тонких, прозрачных. Они закрутились, затрещали, точно пропеллеры. В лицо путешественников пахнуло ветром. Божья коровка медленно отделилась от листа и поплыла, удаляясь, над лесом.

— Вот так божья коровка! — сказала Валя. — Слопала всех и улетела.

— Ну и прекрасно, — сказал Иван Гермогенович, — так и нужно. Это очень хорошо.

— Хорошо?

— Ну да… В Америке эту божью коровку мешками собирают, а весной выпускают на огороды, где водится тля. Охотники за коровками имеют даже особые карты, на которых помечены места, где скопляются на зимовку эти полезные насекомые. Тут-то их и собирают.

— А зачем тлей уничтожать? — спросила Валя. — У них же такое вкусное молоко.

— Видишь ли, тля очень вредное насекомое и притом удивительно плодовитое. Летом ты редко встретишь такое растение, такой цветок, где бы не было тлей. Они нападают на листья фруктовых деревьев, на листья овощей и, конечно, приносят им огромный вред. Тля высасывает из растений соки. Но это еще полбеды. Хуже всего другое. Своим зеленым молоком, которое тебе так понравилось, она залепляет устьица листа, мешает ему дышать и работать. Лист, понятно, погибает. А если гибнут листья, — значит, не жди ни фруктов, ни овощей. Однако довольно болтать. Отдохнули — пора и в путь-дорогу. Пошли, ребята.

Прежде чем слезть с дерева, Иван Гермогенович отыскал на горизонте далекий маяк. На западе, над зарослями синего леса развевался по ветру огромный красный флаг.

— Ага! — пробормотал Иван Гермогенович, опускаясь вниз, — наш путь лежит на запад. Надо держать направление по солнцу.

Профессор спрыгнул на землю.

— Пошли! — крикнул он и зашагал через полянку в сторону густого леса.

Ребята побежали за ним.

* * *

Путешественники шли лесом.

Высокие деревья без сучьев, без веток стояли точно исполинские радиомачты.

Солнечные лучи, падая сверху, ложились на землю золотыми полосами, и земля была похожа на полосатое, желтое одеяло.

Путешественники шли, то карабкаясь на крутые, почти отвесные горы, то скатываясь вниз, поднимая за собой целые тучи пыли.

Глубокие овраги сменялись высокими холмами. Лес спускался вниз, на самое дно оврагов, и поднимался вверх, на хребты высоких гор.

Почва была вся изрыта, исковеркана. На каждом шагу чернели темные воронки, точно от взрывов тяжелых артиллерийских снарядов.

— Ну и земля! — вздыхали ребята.

— Самая обыкновенная, — сказал Иван Гермогенович, спускаясь в воронку, — большие люди шли бы по ней, как по гудронному шоссе. А вот для нас теперь каждая ямка — пропасть, каждый камешек — гора.

Руки и ноги профессора и ребят покрылись ссадинами и царапинами.

У Вали на лбу синела большая шишка. У Карика распух нос, и через всю грудь тянулся красный шрам.

Ребята пыхтели, но от профессора не отставали ни на шаг.

Солнце жгло плечи и руки. Профессор то и дело вытирал ладонями потный лоб. Валя стала красная, будто ее обварили кипятком.

— Ну и Африка! — попробовал пошутить Карик. — Еще один такой день, и мы начнем линять.

Иван Гермогенович и Валя промолчали. Они шли, облизывая языком потрескавшиеся губы, и посматривали по сторонам — не блеснет ли где ручеек или пруд. Но воды не было.

— Пить как хочется, если бы вы знали! — не выдержала наконец Валя.

— Еще бы не знать, — сказал хрипло Карик, — у меня во рту точно перцем все обсыпано.

— Ну, ну, носы не вешать! — подбадривал ребят профессор. — Где-нибудь поблизости должна быть вода.

Скоро Валя совсем выбилась из сил.

— Отдохнем, — говорила она через каждые десять минут.

Путешественники останавливались и присаживались отдохнуть, но сидеть на горячей, раскаленной земле было еще хуже, чем итти по ней. Не просидев и минуты, они вскакивали и снова пускались в путь.

— Н-да, — бормотал профессор, — путешествуем точно в пустыне Кара-Кумы.

И вдруг в просветах леса мелькнула синяя полоса.

— Вода! — закричал Карик, бросаясь вперед.

Профессор и Валя забыли про усталость и, перегоняя друг друга, побежали за Кариком.

— Вода! Вода!

Лес расступился.

Среди зеленых зарослей медленно текла широкая лесная река.

По бокам стояли деревья с крупными голубыми цветами. От темных листьев на земле лежали прохладные тени.

Карик не останавливаясь сбежал с пригорка, подпрыгнул, вытянул руки вперед и бултыхнулся в воду.

Он плескался, как утка, припадал к воде ртом, пил, брызгался и смеялся.

— Скорее, а то я всю воду выпью.

Профессор и Валя нырнули разом.

Накупавшись вдоволь, они вылезли из воды, обсушились на солнце, а потом забрались в тень и растянулись под деревьями с голубыми цветами. Они лежали не двигаясь, рассматривая сквозь просветы листьев синее небо, прислушиваясь к шуму реки.

Внезапно профессор вскочил, подошел к дереву и вцепился руками в зеленую ветку.

— Куда вы? — закричали ребята.

— Лежите спокойно. Я сейчас…

Иван Гермогенович полез на дерево.

Ребята подняли головы и с тревогой следили за профессором, а тот, цепляясь руками и ногами за ветви, поднимался все выше и выше.

Ребята переглянулись.

— Полезем и мы! — сказала Валя.

— Полезем.

Они вскочили и подбежали к дереву, но в это время вверху что-то затрещало, как будто там рвали крепкое полотно.

— Ловите, ребята!

Карик и Валя подставили руки.

В воздухе мелькнуло что-то голубое. Лениво кружась и покачиваясь, прямо на головы ребят опускалось большое мягкое покрывало.

Ребята отскочили. Покрывало бесшумно упало к их ногам.

— Что это? — закричал Карик, наклоняясь, чтобы лучше разглядеть голубое покрывало.

— Лепесток незабудки! — крикнул сверху Иван Гермогенович.

— А зачем он нам? — с удивлением спросила Валя.

— Как это зачем? Сошьем из лепестков костюмы, сделаем зонтики… Не знаю, как у вас, а у меня вся спина уже пузырями покрылась от солнечных ожогов. — И профессор сбросил вниз еще несколько голубых лепестков.

Ребята подобрали их и сложили в кучу.

Один лепесток Валя накинула себе на голову. Он был большой, широкий. Скользнув по плечам, лепесток покрыл ей спину, точно резиновый плащ.

— Ну как? — спросил профессор, спрыгнув с дерева на землю.

— Большой очень, — сказала Валя.

Иван Гермогенович взял лепесток, повертел его в руках, сложил пополам, затем перегнул лепесток еще раз и откусил уголок зубами.

— У-ух, крепкий какой! — сказал профессор и бережно развернул прокушенный лепесток.

Посредине лепестка оказалась неровная, с рваными краями дырка.

— А ну-ка, просунь в нее голову, — сказал профессор.

На горячие плечи Вали легла прохладная мягкая одежда… Лепесток закрыл Валю от плеч до колен.

— Ничего, — одобрил Карик, осмотрев Валю, — вроде савана.

— Не саван, а цветочный плащ. Ну-ка, наряжайся и ты. Эти плащи спасут нас от солнечных ожогов, а ночью — от холода.

Отдохнув немного, путешественники двинулись в путь.

Маленькая компания стала теперь похожа на странствующий цирк. Профессор и ребята, одетые в голубые плащи, шли гуськом друг за другом. Впереди Иван Гермогенович, сзади Валя и Карик. В руках они несли длинные палки, на которые были надеты куски лепестков. Голубые зонтики прекрасно защищали от палящих солнечных лучей.

Профессор шел, насвистывая марш, Карик и Валя негромко подпевали.

Скоро лес стал редеть.

Путешественники вышли на солнечную поляну.

Над головами с гуденьем проносились крылатые животные. Сверкая прозрачными крыльями, они мчались так низко, что Карик и Валя то и дело приседали или шарахались в сторону.

— Напрасно вы боитесь, — улыбаясь говорил Иван Гермогенович. — У каждого насекомого есть своя постоянная, привычная пища. Стрекозы питаются мухами и бабочками. Пчелы соком цветов. Многие летающие насекомые вообще ничего не едят. Они появляются только для того, чтобы отложить яички, а затем умирают. У многих нет даже рта. Как видите, здесь так же безопасно, как на улице любого города. Вряд ли кто-нибудь из насекомых вздумает нами полакомиться…

Профессор не договорил.

Он вдруг схватил Карика и Валю за руки и дернул их изо всех сил. Ребята полетели на землю и растянулись рядом с профессором.

— Т-с-с-с, — зашипел Иван Гермогенович, прижимаясь к земле.

В ту же минуту над головами у них просвистело что-то и с шумом грохнулось рядом.

Путешественники торопливо прикрылись зонтами.

— Кто? Кто это?

Иван Гермогенович осторожно выглянул из-под зонтика.

Неподалеку, за темным бугром то поднималась, то опускалась, сверкая на солнце, чья-то блестящая зеленая спина. Животное поползло в сторону, потом подпрыгнуло и, с треском раскинув крылья, исчезло.

— Зеленый кузнечик, — сказал профессор, вставая и отряхивая с колен песок.

Карик тихонько толкнул Валю в бок.

— А разве кузнечики людоеды? — лукаво спросил он.

— Видишь ли, — пробормотал смущенный профессор, — кузнечик — хищное насекомое и почем я знаю, что может прийти ему в голову. Осторожность никогда не вредит.

Путешественники не торопясь двинулись дальше.

Голубые зонтики покачивались у них над головами. Вдруг Карик схватил за руку профессора:

— Смотрите… Смотрите… Там кто-то есть…

Профессор остановился.

— Где? Кого ты увидел?

— Вон. Вон они! Подстерегают.

— Ничего не вижу, — нахмурился Иван Гермогенович и приложил к глазам ладонь козырьком. Вытягивая шею, он внимательно осматривал вершины леса.

— И я! И я вижу, — зашептала Валя, — круглые и шевелятся.

— Да где вы видите? — спросил встревоженный Иван Гермогенович и вдруг засмеялся.

— Ага! Теперь и я вижу. Ну, это пустяки. Идем. Идем. Не бойтесь. И профессор, широко шагая, пошел вперед.

С деревьев свисали какие-то бурые шары. Чем ближе подходили к ним путешественники, тем больше они становились. Издали они были похожи на футбольные мячи, вблизи же оказалось, что каждый из них не меньше аэростата. Стенки этих аэростатов были сделаны из бревен и кусков земли.

Ребята остановились, как вкопанные.

— Ой! — закричала Валя, — круглые дома. Кто это живет здесь?

По толстым выпуклым стенам ползали желтые, шестиногие животные. Они сталкивались у темных выходов и лениво ползли в разные стороны, потом снова сходились, ощупывали друг друга усиками и, смешно ковыляя, скрывались в темных коридорах круглого дома.

— Да, ведь, это же тли! — закричал Карик. — Но только почему они желтые?

— Очень просто, — сказал профессор, — этот вид тли приспособился к цвету своего жилища. На севере птицы и животные окрашены в белый цвет, в цвет снега, а вот на юге у животных окраска пестрая, похожая на пестрые краски южных лесов и степей.

— Это для того, чтобы лучше прятаться? — спросил Карик.

Профессор кивнул головой.

— И для того, чтобы прятаться, и для того, чтобы лучше подкрадываться к своей жертве. Пятнистая шкура жирафа помогает ему легче спрятаться, а такая же пятнистая шкура тигра позволяет тигру незаметно подойти к добыче.

Профессор обошел вокруг красного дома, осмотрел его со всех сторон и даже постучал по стенам ручкой зонтика.

— Прекрасная работа, — сказал Иван Гермогенович. — Молодцы муравьи.

— Муравьи? Разве это они построили?

— Ну да.

— Почему же тут живут тли?

— Да, ведь, это же молочные фермы муравьев… Так же, как человек разводит коров, муравьи разводят тлей. И не только разводят, — муравьи оберегают тлей от врагов. А чтобы их коров, не смыло дождем, они строят для них вот эти дома — фермы.

— А как же они носят молоко в муравейник?

— Муравьи сами приходят сюда и пьют здесь молоко.

Карик засмеялся.

— Так это же не ферма, а кафе-буфет.

— А некоторые виды муравьев, — сказал профессор, — перегоняют тлей на зиму в муравейник и всю зиму, не выходя из муравейника, питаются их молоком.

— Вон что, — сказал Карик. — А я читал, что все муравьи на зиму засыпают.

— Совершенно верно. Однако в некоторых муравейниках часть муравьев бодрствует. Вот они-то и питаются молоком тлей. Вообще эти муравьи интересный народ. Ведь, каких только муравьев нет на свете. Есть черные, рыжие, рыжеватые, красные, кровавые, желтые. Есть муравьи-скульпторы, муравьи-рудокопы, каменщики, скотоводы, земледельцы, медовые муравьи, зонтичные муравьи-одиночки. Да всех и не перечислишь, пожалуй.

Так, разговаривая о муравьях, путешественники вышли неожиданно к обрыву. Он круто спускался вниз, в зеленую долину, окруженную невысокими горами. Легкие облака бежали над горами. Вершины гор были залиты оранжевым светом предвечернего солнца.

— Смотрите! — закричала вдруг Валя, — египетские пирамиды! Смотрите! Смотрите же!

Посреди долины возвышалась круглая гора. Она была сложена из темных бревен, пересыпанных землей. Висячие галереи огибали пирамиду, спускаясь спиралями книзу. По галереям сновали длинные черные животные.

— Муравьи, — сказал профессор, — черные муравьи. Это как раз хозяева тех ферм, которые мы только что видели.

Длиннотелые, как гончие собаки, муравьи суетились вокруг муравейника. Они хватали огромные белые коконы и поспешно тащили их в темные ходы своего жилища. Казалось, муравьи были чем-то испуганы. Они сновали взад и вперед, пробегали толкаясь по висячим галереям, сбивали друг друга с ног, вскакивали и снова бежали. Длинные белые яйца плыли, покачиваясь над головами муравьев.

— Зачем это они таскают яйца? — спросила Валя.

Профессор пожал плечами.

— Надо думать — будет дождь. Обычно перед дождем муравьи прячут коконы, или, как ты их называешь, яйца, и закрывают все входы и выходы. Ну, не будем терять времени; пока они заняты своим делом, попробуем перебраться через долину. Надо и нам, друзья мои, поискать укромное местечко, где бы спрятаться от дождя.

Путешественники начали спускаться вниз. Но лишь только они сделали несколько шагов, как вдруг услышали какой-то неясный шум.

Профессор остановился.

— Неужели уже дождь?

Он посмотрел на небо. Оно потемнело; края его были обложены грозовыми тучами. Лес стоял неподвижно, как будто притих. Но дождя еще не было.

— Что же это все-таки шумит?

Путешественники насторожились. Ребята с беспокойством смотрели на профессора, который внимательно прислушивался к нарастающему шуму.

— Странно… Очень странно, — пробормотал Иван Гермогенович. — Не нравится мне этот шум, друзья мои.

Профессор и ребята на всякий случай спрятались за деревья.

— Как будто кто-то бежит сюда, — сказал Карик, осторожно выглянув из-за толстого ствола.

Путешественники вытягивали шею, смотрели во все стороны, но ничего не видели. А между тем шум все приближался. Теперь уже можно было расслышать топот быстрых ног. Казалось, прямо на путешественников мчится перепуганное стадо коров.

Вершины далеких гор задымились. Их застлало облако пыли.

— Вижу! — крикнула Валя. — Вот они! Вот они! Смотрите! Идут!

На волнистых хребтах появились черные точки. Они рассыпались сначала вдоль хребта, на секунду остановились и вдруг покатились по склонам вниз. Горы сразу потемнели. Несметные полчища каких-то животных лавиной обрушились вниз, и скоро вся долина стала как будто живой; она шевелилась, двигалась. А сзади из-за гор все шли и шли новые и новые колонны.

Это были огромные красные муравьи. Крепкие их тела отливали медью. Они были вдвое больше черных. Не останавливаясь, муравьи кинулись на штурм муравейника.

Они хватались за перекладины цепкими ногами и скоро живым потоком затопили галереи.

Навстречу пришельцам высыпали хозяева муравейника. На галереях завязался ожесточенный бой.

Красные муравьи, как стая голодных собак, рвали мирных скотоводов, убивали их, сбрасывали с галерей.

Они атаковали муравейник со всех концов.

Скотоводы защищались отчаянно. Они гибли сотнями, отстаивая каждый вход в свое жилище. Но силы были неравны. По трупам черных красные шаг за шагом продвигались вперед и наконец, опрокинув маленьких защитников, с шумом ворвались в муравейник.

На галереях валялись трупы. Внизу, у подножья муравейника, маленькие кучки черных муравьев еще храбро сражались с красными. Но бой уже кончился.

Красные муравьи разгромили черных и принялись грабить их муравейник. Победители тащили из тоннелей белые коконы и спускались по галереям вниз, где собирались беспорядочной толпой.

— Чего это они дрались? — с недоумением спросил Карик.

— Разве ты не видишь? — шопотом ответил профессор. — Красные муравьи отняли у черных их коконы, их детей. Теперь они отнесут эти коконы к себе в муравейник и, когда из них выйдут муравьи, — они превратят их в своих рабов.

— Что-о? — Карик вскочил, точно ужаленный. — Так чего же это вы молчали? Это рабовладельцы их грабят, а мы тут сидим сложа руки?!

Он схватил с земли камень и пустил его с силой в толпу бандитов, которые тащили из муравейника белые коконы.

— Бейте их!.. Валька, чего ты смотришь? Не видишь, что ли? Ах, вы, паразиты несчастные!

В красных муравьев полетели комья земли и камни. Не думая про опасность, ребята выскочили из-за деревьев и принялись обстреливать красных муравьев.

Профессор хватал ребят за руки, вырывал у них камни.

— Сумасшедшие! Что вы делаете? Вы хотите, чтобы они бросились на вас.

Но ребята так разошлись, что их уже нельзя было унять.

— А сами-то вы что? — закричала Валя на профессора. — Как не стыдно стоять сложа руки. Помогайте! — и она сунула Ивану Гермогеновичу камень.

Профессор махнул рукой и отошел в сторону.

Он сел на край обрыва и, свесив ноги, стал считать подшибленных ребятами муравьев. Вот кто-то из ребят метко угодил одному муравью камнем в голову. Муравей зашатался и медленно, точно раздумывая, начал падать. Тотчас же в грудь муравья со свистом врезался второй камень. Муравей дернулся и затих. Кокон выпал у него из лап и покатился под горку. К нему сейчас же подбежал другой бандит.

— Да бейте же вы их! — крикнула Валя.

Профессор неожиданно для самого себя размахнулся и с силой пустил свой снаряд в муравья. Как раз в эту минуту муравей добрался до кокона. Он уж было схватил его лапами, но камень, пущенный профессором, ударил муравья по лапе. Муравей завертелся, закружился и прихрамывая пополз прочь.

— Ага! Ага! Не нравится, — засмеялся Иван Гермогенович и опять нагнулся за камнем. А к брошенному кокону уже бежал третий муравей. Он подхватил кокон и быстро помчался к своим.

— Шалишь! — закричал Иван Гермогенович, — не отдам.

И он так метко пустил камень, что с одного удара сшиб и этого муравья. Кокон далеко откатился в сторону.

— Кройте их! — крикнул Карик, пробегая с камнями мимо профессора. — Их еще не так надо бить. Эх, если бы сюда наш пионерский отряд, мы показали бы этим паразитам… Какие негодяи!.. Их не трогают, а они лезут… Ну-ка, все разом. Батарея, пли!

В красных муравьев полетели увесистые камни.

— Ура! Они бегут! — кричала Валя. Она нагнулась, чтобы поднять с земли новый камень, как вдруг прямо перед ней появилась страшная муравьиная морда. Как пробрался муравей через овраг? Почему его никто не заметил?

— Помогите! — закричала Валя.

Она схватила глыбу земли и, высоко приподняв ее, бросила прямо в голову муравья.

Муравей зашатался.

— Помогите!

Профессор и Карик подскочили к Вале.

Иван Гермогенович, увидев муравья, быстро скомандовал:

— Вы — сбоку, я — спереди. Бейте его камнями.

— Ур-р-ра-а! — закричали ребята, бесстрашно бросаясь на муравья.

Профессор ударил его камнем по глазам.

Муравей вздрогнул, зашатался, беспомощно задрыгал ногами. Карик ударил его еще раз по спине, а Валя, подскочив поближе, стукнула муравья камнем по голове. Муравей грохнулся на землю.

— Ура! — закричала Валя.

Высоко подняв камень, она стояла вся красная и с гордостью смотрела на профессора и Карика.

Но радоваться было еще рано! На помощь своему товарищу уже мчалась через овраг целая стая красных муравьев.

— Валька, Валька!.. Смотри-ка… Сзади! — крикнул Карик.

Валя обернулась.

— Ой, их целых сто! — закричала она. — Нет, больше. Лезут! Лезут!

Хватаясь лапами за края оврага, на пригорок карабкались полчища муравьев.

— Бежим! — закричал Иван Гермогенович.

Он схватил ребят за руки, и они помчались, не разбирая дороги, прыгая через ямы, спотыкаясь о камни.

Ветер засвистел в ушах, запел тоненьким голосом:

— Фью-и-и-и-и.

Тяжело топая, сзади бежали муравьи, настигая несчастных путешественников. Вот, вот — еще минута и они догонят, схватят и растерзают профессора и ребят.

— Вперед! — хрипел Иван Гермогенович.

Задыхаясь от быстрого бега, он мчался, то и дело оглядываясь на муравьев и с беспокойством следя за ребятами — выдержат ли они эту гонку.

«Не уйти! — думал Иван Гермогенович. — Не уйти ни за что».

Но что же делать? Погибать? И ребятам и ему? Нет, немыслимо.

А что, если остановиться и задержать муравьев? Может быть, ребята успеют скрыться, пока он будет драться с муравьями?

Иван Гермогенович как будто нарочно споткнулся и остановился. Ребята увидели, что профессор отстает, и тоже остановились, поджидая его.

— Бегите! Бегите! — замахал руками профессор.

Ребята пробежали, но через несколько шагов снова остановились.

— Да бегите же вы, чорт возьми! — рассердился профессор. — Бегите! Что же вы стали?

— Река! Тут река! — крикнул Карик.

— Где?

Профессор подбежал к ребятам.

Впереди тянулась цепь невысоких холмов. За холмами синела широкая река, вся сияющая от солнца.

— Переплывете? — быстро спросил профессор, тяжело переводя дыханье.

— Переплывем! — разом ответили Карик и Валя.

— Тогда — вперед! Мы спасены!

Профессор взбежал на крутой холм и крикнул:

— Ныряйте! Плывите скорее на тот берег.

Он взмахнул руками и, подпрыгнув, бросился с обрыва в реку.

— За мной! — услыхали ребята.

Не раздумывая больше ни одной минуты, Карик и Валя нырнули следом за профессором.

От холодной воды захватило дух. Карик выскочил пробкой на поверхность реки и быстро осмотрелся. Рядом плыла Валя. А профессор? Где он?

— За мной! За мной! — опять услыхали они.

Впереди, фыркая, как тюлень, плыл к другому берегу Иван Гермогенович. Лысая голова его сверкала под солнцем.

Загребая торопливо руками воду, Карик и Валя поплыли за ним.

— Эге-ге-ге! — обернулся профессор.

— Здесь!

— Здесь!

Ребята били по воде руками и, напрягая все силы, старались не отставать от Ивана Гермогеновича. Но профессор, как видно, был отличным пловцом. Расстояние между ним и ребятами увеличивалось с каждой минутой. Тогда Иван Гермогенович повернул обратно и, поравнявшись с ребятами, поплыл рядом с ними.

— Ну, как? — с беспокойством спрашивал профессор. — Не устали? Доплывете?

— Доплывем! — еле выдохнула Валя, пуская пузыри.

На берегу суетились красные муравьи: они подбегали к реке, наклонялись к самой воде, осторожно вытягивали вперед лапы, точно собирались плыть, но тотчас же пятились назад. Никто из них войти в воду не решался.

А между тем путешественники уже добрались до другого берега.

— Вот так война! — сказал профессор, наклоняясь и выжимая воду из бороды.

Ребята промолчали. Они смотрели, не отрываясь, на другой берег, где взад и вперед бегали муравьи.

— А эти не плавают… Муравьи? — спросила Валя, вытирая лицо руками.

— Нет. Эти не плавают, — весело сказал профессор.

— А я, — сказал Карик, переводя дыханье, — а я читал, что они, цепляясь друг за друга, устраивают мосты и так переходят реки.

— Верно! — кивнул головою профессор. — Однако их не так уж много, чтобы они могли построить мост. Но…

Профессор взглянул на обложенное грозовыми тучами небо и круто повернулся к берегу:

— Нам, друзья мои, грозит другая опасность. Сейчас будет дождь. Мы должны поскорей где-нибудь укрыться.

Валя засмеялась.

— Так, ведь, мы же все равно мокрые. Чего ж нам еще бояться?

— Ты забываешь, — сказал профессор, — что первая же капля дождя сшибет теперь нас с ног, а следующие капли вколотят в землю. Ну-ка, друзья мои, смотрите лучше по сторонам. Ищите надежную крышу, где можно будет переждать дождик.

Но не успели путешественники отойти от реки, как небо потемнело, над вершинами леса прошумел холодный ветер, и частый, крупный дождь забарабанил по листьям.

— Скорей! — крикнул Иван Гермогенович.

Он покатился вниз по крутому спуску, упал, но тотчас же вскочил и побежал дальше.

Ребята помчались за профессором.

Голубые плащи развевались от ветра. Зонтики трепетали.

Тонкие ручки зонтов выгибались дугой.

Вдруг Иван Гермогенович круто свернул в сторону:

— Сюда, ребята, — и помчался к серой, высокой скале, которая вздымалась над долиной. Вверху на скале лежала, точно огромная треугольная шляпа, темно-коричневая глыба. Издали все это было удивительно похоже на исполинский гриб.

Профессор подбежал к подножью этой странной скалы и, запрокинув голову, посмотрел вверх.

— Ну, право, это же совсем чудесно! — сказал он, потирая руки.

Валя и Карик подбежали к профессору и разом крикнули:

— Что это? Иван Гермогенович, что это за скала?

— Не узнаете?

Скала уходила высоко в небо и чем выше поднималась она, тем тоньше становилась.

Вверху, на высоте пятиэтажного дома, висела круглая, пористая крыша. Она опускалась, точно поля огромной шляпы, намокшей от дождя.

— Гриб! — закричала Валя.

— Ну, конечно — гриб! — засмеялся профессор. — Тут мы с вами и переждем дождик.

— А интересно: какой это гриб, — спросил Карик, — белый, подберезовик, мухомор, сыроежка?

Иван Гермогенович открыл рот, собираясь ответить, но тут хлынул проливной дождь. Голос профессора потонул в шуме ливня.

Такого дождя ни профессор ни ребята не видели еще никогда в жизни.

В воздухе со свистом проносились водяные шары и с грохотом обрушивались на землю. Комья земли взлетали вверх, точно от взрыва снаряда. Еще не успевала грязь осесть на землю, как сотни новых водяных шаров, грохоча и воя, врезались в почву, взрывая ее, разбрасывая, разбрызгивая.

Потоки воды обрушились на землю. И скоро мутная, водяная завеса закрыла от путешественников весь мир.

Воздух внезапно похолодел.

Профессор и ребята стояли поеживаясь, поджимая ноги, как гуси на льду.

— Холодно! — лязгая зубами, сказала Валя.

Леденящий ветер поддувал сбоку, обдавая путешественников холодными брызгами.

— Стойте-ка, ребята, — сказал профессор дрожащим голосом, — этак мы совсем окоченеем. Надо найти подветреную сторону гриба. Ну-ка, марш на разведку. Ты, Карик, иди направо, а ты — налево.

Выбивая зубами барабанную дробь, ребята побежали вокруг гриба.

Валя обогнула толстый выступ грибной скалы. Ветер дохнул ей в спину и пропал. За выступом было тихо.

Под ногами лежали сухие жерди и бревна.

Невысоко над землей свешивалась, точно навес над крыльцом, толстая кожа гриба.

Валя забралась под навес.

— Идите ко мне! — закричала Валя. — Палатка! Здесь палатка!

Иван Гермогенович и Карик перелезли через бревна.

— Очень неплохо! — сказал профессор, осматриваясь. — В этом месте, как видно, лопнула кожа гриба. Совсем как беседка.

Он подкатил под навес толстые, короткие стволы сухой травы, и путешественники удобно уселись на них.

— Ну, вот, — сказал Иван Гермогенович, — сейчас бы нам сюда по стакану горячего чая и…

Профессор не договорил. На крышу беседки упало что-то тяжелое и с шумом покатилось над головами.

Перед самыми глазами мелькнула белая толстая змея, шлепнулась на землю, завертелась, заюлила у самых ног путешественников.

Ребята бросились к Ивану Гермогеновичу и скрылись за его широкой спиной.

Профессор тоже попятился.

На земле извивалась огромная белая змея с черной головой. Она была почти вдвое больше профессора и значительно толще его. Воткнув черную голову в землю и работая ею, как буравом, она крутилась, извивалась и наконец ушла под землю. Не успели путешественники опомниться от испуга, как сверху посыпался дождь белых змей, которые также быстро скрылись под землей.

Ребята бросились бежать из-под навеса.

— Куда? Куда? Стойте! — закричал профессор.

Он схватил их за руки.

— Змеи! — захныкала Валя.

— Какие змеи? Что вы болтаете? Это не змеи. Это самые обыкновенные личинки комариков.

— Комаров?

— Ну да. Личинки грибного комарика. Видите, — показал профессор рукой на шляпу-крышу гриба, — видите, как источили они гриб? Да вы не бойтесь, ребята! Они на вас даже не посмотрят. У них своя забота. Пока земля мокрая, рыхлая, они спешат забраться поглубже в землю, чтобы там превратиться в куколок.

Ребята успокоились и опять уселись под навесом.

А вокруг гриба бушевал ливень. Лес валился под тяжестью потоков воды. По шляпе гриба дождь барабанил с такой силой, что профессор и ребята то и дело с тревогой посматривали наверх:

— Не промыло бы крышу ливнем?

Вдруг Карик закричал:

— Еще какой-то! Ух, большой! Смотрите-ка!

Вверху по мясистому зонту лениво ползло какое-то голое жирное животное.

— Кто это? — спросила Валя, опять прячась за спину профессора.

— Голая улитка, — ответил Иван Гермогенович, — слизень.

— Он тоже будет падать?

— Нет, — засмеялся профессор, — этот не упадет. Он крепко держится.

— Тоже вредитель?

— Нет. Он, правда, уничтожает гриб, но в то же время дает грибу новую жизнь.

— Как же это так?

— Слизень глотает кусочки гриба, в которых находятся: споры — грибные семена. Эти споры проходят через желудок слизня и, когда падают на землю, — прорастают. Многие грибы, не будь слизня, встречались бы реже, чем теперь.

Но тут профессор поднял вверх палец и, к чему-то прислушиваясь, с тревогой сказал:

— Что это? Слышите?

Сквозь шум и грохот ливня профессор и ребята услышали какой-то рев. Казалось, где-то совсем недалеко грохочет о скалы море. Но шум прибоя становился все громче и громче. Он приближался с каждой минутой. И вдруг вокруг все заревело, загудело. Вокруг гриба забурлили потоки пенящейся воды.

Опрокидывая все на своем пути, вода ворвалась в лес, ломая деревья, пригибая их к земле.

Не прошло и минуты, как вокруг путешественников разлилось мутное, пенящееся море.

Гриб стоял, точно башня на острове, но вода поднималась все выше и выше.

Она плескалась теперь почти у самых ног.

Профессор и ребята прижались плотно к стволу.

— Где-нибудь тут протекает речка, — сказал профессор, — по всей вероятности, от дождя она выступила из берегов и вот…

Иван Гермогенович развел руками.

— Не смоет нас? — с беспокойством спросила Валя.

Профессор растерянно посмотрел по сторонам.

Вода подступала. Она грозила смыть путешественников с островка, умчать в чащу леса и там потопить в каком-нибудь овраге.

Карик взглянул на растерявшегося профессора и решительно сказал:

— Надо залезать на гриб.

— Да, да, — пробормотал Иван Гермогенович, — попробуем залезть на гриб.

Он грустно взглянул на круглый, толстый ствол гриба, который отвесно поднимался вверх, и покачал головой. Забраться на гриб, конечно, было невозможно.

— Не выйдет, ребята, — вздохнул профессор, — не залезть нам.

— А на крышу этой беседки? — сказала Валя. — Выдержит она или не выдержит?

Иван Гермогенович посмотрел наверх.

— В самом деле, — обрадовался он, — прекрасная мысль. Скорей, скорей, друзья мои!

Он помог ребятам забраться к нему на плечи. Первой перебралась на крышу беседки Валя, затем Карик.

Валя стала на колени, свесила голову через край навеса и протянула Ивану Гермогеновичу руки.

— Лезьте! — крикнула Валя.

Профессор добродушно замигал глазами, махнул рукой и отвернулся.

Он знал, что втащить его на крышу ребятам не под силу, да и крыша не выдержала бы.

Между тем вода поднималась. Она уже совсем затопила островок, на котором стоял гриб, и подобралась к ногам профессора.

Подул холодный ветер.

Вода вздулась волнами. Они бились о ствол гриба, окатывая профессора с головы до ног.

Что делать?

Плыть?

Но пока доплывешь до суши, окоченеешь, замерзнешь. Да и как оставить ребят одних?

Профессор стоял, посинев от холода, упираясь спиной в холодный, скользкий ствол. Сильное течение валило Ивана Гермогеновича с ног.

Он стоял, крепко сжав губы, стараясь ни о чем больше не думать.

Вода поднималась.