Почему в России нет правосудия?

Почему в России нет правосудия?

В: Почему в России нет правосудия?

О: Спросите у педофилов и наркоманов.

У Виктора Голявкина есть гениальный рассказ «Мальчика поймали», написанный в начале 60-х. «Он украл на пляже дарственную ручку, зажигалку (…), нейлоновые японские носки и портсигар из вывернутой оленьей кожи (…). Он украл ключи и платок с инициалами. И вот он сидит на песке, девятилетний мальчик, попавший в дурную компанию». А весь пляж, стало быть, обсуждает: сдать мальчика в милицию или отпустить. Мальчик начинает рыдать, и его жалеют. Он начинает смеяться, и весы общественного мнения тотчас наклоняются в другую сторону. Мальчик плачет, женщины вступаются, он начинает улыбаться — и т. д. «И глядя на все это, я тоже заплакал», — признается в финале автор.

По-моему, это круче «Хамелеона». Ведь чеховский надзиратель Очумелов находится по крайней мере под действием объективной, понятной силы: собака, искусавшая золотых дел мастера Хрюкина, может быть, а может и не быть собственностью генерала Жигалова. В зависимости от этого рационального аргумента он и обвиняет в происшедшем то собаку, то Хрюкина. В России же аргумент наличествует далеко не всегда, и общественное мнение колеблемо ветром — или чем-то столь же прихотливым. Главное, что никто никогда не желает разобраться в происшедшем и либо наказать, либо отпустить мальчика: аргументы не принимаются. Они случайны. Главным остается намерение толпы либо дружно — и необоснованно — жалеть, либо столь же дружно и незаслуженно карать. Именно поэтому у нас нет правосудия. И именно поэтому так странен аргумент полемистов, желающих, чтобы законы опирались на народные, глубинные ценности. Нет этих ценностей. Есть хаотические колебания.

Вот история, нашумевшая в начале года. О ней можно бы написать роман «Русская трагедия», почище «Американской». Смотрите — в 5:50 утра 1 января на пульт милиции поступает вызов. Боксер избил студента. Милиция приезжает и видит труп. Сотрудник питерской организации «Журналистское расследование» предает историю огласке. Оказывается, боксер выпустил ребенка погулять, и на него напал педофил. Боксер убил педофила, вдобавок узбека, и вызвал милицию. Все принимаются кричать, что боксер — герой. Православная церковь в лице наиболее радикальных своих представителей о нем молится. Ток-шоу муссируют тему правого самосуда. Звучит излюбленный аргумент: «А если бы вашего ребенка?!» Уничтожать педофилов! Ужесточать наказание педофилам! Да вообще растерзать, чтоб неповадно! — как будто именно в недостаточной жестокости к педофилам заключается главная проблема отечественного законодательства.

Но тут выясняется, что боксера дважды ловили на изготовлении и транспортировке наркотиков. В его версии много нестыковок. Педофил, вопреки его показаниям, был в момент убийства одет. И, говорят, не пьян. А вот был ли пьян боксер — еще неизвестно. А если бы вашего ребенка травили наркотиками? И чаша весов общественного мнения медленно, но неуклонно склоняется в другую сторону, и вот уже не понятно, что делал боксер с двух, когда выпустил ребенка, до пяти, когда обнаружил педофила. И почему педофил приехал к боксеру. Может, он наркокурьер? Хватать наркокурьеров. Терзать наркокурьеров. Лучше бы публично.

Однако тут в центральной газете пишут, что узбек и якобы педофил во время проживания в кубанской станице был замечен в приставаниях к третьеклассникам. А поскольку отчим над ним в детстве измывался, то, как утверждает случившийся неподалеку психолог, мы имеем классический случай педофилии, у которой именно такой генезис. Убивать педофилов. Терзать педофилов. Тем более что, согласно статистике, некоторые из них являются гастарбайтерами — и надо бы немного потерзать гастарбайтеров, кричит патриотический сектор русского интернета.

Но тут становится известно, что рекомый узбек и педофил жил в питерской коммуналке в непосредственном соседстве маленького мальчика — и не только никогда не приставал к нему, но и вообще не обращал внимания.

А вот боксер не просто так женился на женщине с ребенком, да еще так скоропалительно. Случившийся неподалеку психолог замечает, что педофилы иногда именно так и поступают. И что-то этот боксер слишком много улыбается в посвященных ему телесюжетах — человек, чей пасынок только что пережил столь серьезную травму, вряд ли станет вести себя так жизнерадостно. Терзать.

Голявкин уловил схему, по которой действует, точней бездействует, все отечественное правосознание. Закон есть прихоть, не более; игра настроений разгоряченной толпы, которой надо же на ком-нибудь выместить свою обиду за невыносимую жизнь, которую она сама себе устраивает. Все юридические мероприятия осуществляются по принципу «ату». А потом начинаются пикеты в защиту несчастной жертвы, и правосудие теряется, потому что боится. А потом раздается звонок из Кремля — в поддержку той версии, которая на сегодня более востребована. Не знаю, кого поддержит Кремль, — предполагаемого наркомана или предполагаемого педофила. Трудный выбор. Но ничего, по ситуации разберутся. Наверное, сочувствие верхов будет на стороне того, кто убил, а не того, кого убили. Тот, кто убил, — МУЩИНА. А кто дал себя убить — не наш человек.

Ведь убивать — это правильно. Жалко еще, что не растерзал.

№ 4, апрель 2008 года