«Улитка на склоне»

(7/12)

Философская повесть о неоднозначности прогресса

Повесть имела трудную судьбу и в полном объеме был издана только в 1972 году и то за рубежом (ФРГ, издательство «Посев»). Издания в СССР Стругацким пришлось ждать больше двадцати лет.

Достаточно большую часть критического анализа «Улитки на склоне» я уже изложил в основной части эссе, однако, безусловно, это произведение, благодаря своей известности и почитаемости среди поклонников творчества Стругацких, заслуживает гораздо более детального рассмотрения.

При всей своей недосказанности в фирменном стиле Стругацких, при всей своей «скомканности» и «дерганности» сюжетной линии, «Улитка на склоне», производит необычное и неоднозначное впечатление. Должен признать, что мне очень нравится лесная часть и я раздражаюсь, читая управленческую, хотя в ней, на первый взгляд, и нет очевидных просчетов, излишних экспериментов и странных заигрываний с читателем. Изложение повести не ведется от первого лица, авторы не перегибают планку зловонности, как «Трудно быть богом» и «Хищных вещах века» и не рождают чувства брезгливости от текста. Здесь почти нет сквернословия и грубостей в диалогах. Атмосферу смрада Стругацкие наконец-то трансформировали во что-то загадочное и мистическое (больше в Лесе, меньше в Управлении). Все это весьма позитивно и радует мой глаз.

При внимательном чтении книги эстетическое удовольствие притупляет, пожалуй, лишь система имен героев. Брандскугель, Казалунья, Тузик, Вандербильд, Какаду, Клавдий-Октавиан Домарощинер (и это не считая «лесных» персонажей, где использование странновато-простецких имен оправдывается колоритом литературного замысла). А ведь в первоначальной версии (см «Беспокойство») Стругацкие предполагали использовать в качестве главных героев Горбовского и Сидорова. Избавлю вас от занудных обсуждений причин выбора авторами именно таких странных имен, скажу лишь, что мне они просто неприятны созерцательно и мне странно, что из тысяч других возможностей авторы остановились именно на таких.

При всей знакомой стилистике (снова набившие оскомину по предыдущим повестям коттеджи, бутылки с бренди, обсуждения больной печени, затягивание сигаретами, растирание окурков ногами, вешании одежды на гвоздь и сидении на табуретках) следует выделить заметно увеличившуюся глубину описаний и детализаций, образные сравнения, искорки мастерства владения словом проскакивают в «Улитке на склоне» гораздо чаще, чем во многих предыдущих произведениях Стругацких.

Один из ключевых моментов, который делает «Улитку на склоне» для меня особенной — это игра на противопоставлении с достаточно простой, но очень колоритной формулой Система — Незримая Стена — Система. Это именно то, ради чего я перечитывал книгу несколько раз и это именно то, ради чего ее вообще стоит читать. Замысел прост и вместе с тем гениален. Два героя, вектор действия и устремлений, которых направлены друг к другу. Перец стремится выбраться из Управления в Лес, Кандид всеми силами стремится вырваться из Леса в Город (Управление). Казалось бы, достаточно только пожелать и приложить усилия и ты сможешь осуществить задуманное. Но нет. Реальная жизнь не так проста. Мешает малая, казалось бы крошечная деталь — Система. Ее не видно глазами, у нее нет запаха. Но она существует. Топорная, глухая, всеми силами подавляющая любые попытки инициативы. Для Переца ее олицетворяют распоряжения, нормы и бесчисленные не поддающиеся логике правила. Для Кандида лицо Системы совсем иное — это опасная природа и не совсем дружественные ему обитатели Леса, жителей его собственной деревни и даже предоставленная ему супруга Нава, которая тянет его назад, естественно, даже не замечая за собой этого.

«Улитка на склоне» — странное произведение в русской литературе в целом и совсем не странное именно для Стругацких. Занятное по истории своего создания, чудное по фабуле и ритму изложения. Странное по замыслу, который подавляющее большинство читателей, как считали даже и сами авторы, так и не сумели понять. И, тем не менее «Улитка на склоне» вот уже многие десятилетия остается одной из самых знаменитых книг братьев Стругацких. По признанию самих авторов, к моменту своего завершения, повесть перестала быть научно-фантастической, она стала гротесковой и символической с простой идеей, заложенной в самом центре раздвоенного сюжета. Управление — настоящее, Лес — будущее. Однако, спустя годы, сами же авторы будут подчеркивать, что с символизмом и образностью они все же переборщили. Идея, которая помогла им сделать сюжетную линию Управления и которая совершенно по-новому осветила всю повесть в целом, осталась недоступна массовому читателю. И происходит это как раз по причине скучности, нудности и затянутости управленческой части. Лесная часть хотя бы содержит интересные описания, манящие своей мистической приправой и блестящие своей трагической иронией диалогов Кандида с жителями деревни.

«Улитка на склоне», конечно же, выделяется среди других книг Стругацких. Однако не могу сказать, что выделяется для меня исключительно в лучшую сторону. И виной тому все та же пресловутая образность и глухой, ничем не оправданный сюрреализм (самыми яркими его иллюстрациями являются диалоги с книгами и игрушками в главах Управления). «Трудно быть богом» при всей своей философской направленности все же содержит близкую моей душе проблематику и ощутимое развитие сюжета без явных сюрреалистических «застопориваний». Я понимаю Румату, его идеалы, его внутренние (хоть и не реализованные в полной мере) желания и более того очень часто ощущаю, что и во мне также живет такой Румата. Здесь же образность доведена почти до абсурда и именно это, в конечном итоге, и утапливает ценность всего произведения. Вершиной запредельных сюрреалистических галлюцинаций и литературной какофонии является девятая глава (пожалуй, она является даже самой ужасной из всех глав всех книг Стругацких). Читать ее вдвойне неприятно еще и потому, что следует она как раз за самой сильной и интересной во всех смыслах восьмой главой книги.

В «Улитке на склоне», что Перец, что Кандид до безобразия, до раздражения беспомощны и жалки и именно поэтому назвать «Улитку на склоне» лучшим произведением у Стругацких и тем более одной из лучшей в фантастике XX века я не могу. При всем уважении, я не в состоянии разглядеть здесь ни художественно-эстетической литературной, ни глубокой философско-идейной ценности. Читать «Трудно быть богом», при всей ее серости и зловонности атмосферы Арканара мне хотя бы было интересно. «Улитка на склоне» напротив хоть и более красочна описаниями Леса, но все же депрессивная, скучная, нудная, незаслуженно возведенная на подобную высоту повесть. Кроме некоторых абзацев последних «лесных» глав мне просто нечего здесь похвалить. Как и «Трудно быть богом», «Улитку на склоне» я прочитал трижды, ибо того требовали высокие статусы повестей.

Выделяющаяся в общем ряду произведений Стругацких «Улитка на склоне» совсем не выделяется в ряду фантастических книг двадцатого века в целом. Это произведение вознесено так высоко, что от него до самого конца ждешь чего-то большего, но это большее так и не появляется.