63

63

16. VIII.61

Дорогой Владимир Федорович,

Присланный Вами лифтоновский чек очень сейчас пригодится Ирине Владимировне — она очень благодарит Вас, — просит меня передать ее благодарность Вам потому, что сама сейчас писать не может. (Помнится, Лифтон хотел послать ей чек через меня, так? Но, даже если не так, чек все равно следует отдать И<рине> В<ладимировне> сейчас, она так больна.)

У нас во Франции каникулы — «uber alles!» Доктора все в разъездах, посылают к заменяющим, а заменяющих, в свою очередь, нет — так, вот уже 8 дней, И<рина> В<ладимировна> не может добиться назначенной ей специальной радиографии уха (в обыкновенном кабинете сделать нельзя, нужен специалист). Сегодня поиски будут продолжаться, а с субботы по вчерашний день — праздники, и Париж совсем пуст, — ничего нельзя было сделать.

А у И<рины> В<ладимировны> температура и в обоих ушах скверный процесс, м. б., гной, так что дело может кончиться операцией. Три врача — говорят разное; остановилась она на третьем, ассистенте знаменитости. Он уедет 20/VIII, радио должно быть готово раньше.

И<рина> В<ладимировна> измучена и физически, и морально — грозит потеря слуха — не весело; к тому же каждый визит — 2000 фр<анков>, лекарства — в пропорции…

Друзья приняли меры, собрали здесь и в N. Y. кое-что, но все это тает и тает, т<ак> ч<то> лифтонское подкрепление пришло как раз кстати.

Кто официально должен благодарить Лифтона — я или И<рина> В<ладимировна>, каков адрес, имя-отчество? Очень буду благодарен, если ответите на этот вопрос, т. к. благодарность нельзя откладывать в долгий ящик.

Статью о Хлебникове я писал по советским источникам — и о Крученых и др. воспользовался их данными — значит, «они» переврали кое-что или не знали. Впрочем, деталь о том, когда присоединился Крученых, важна лишь для научной статьи, а не для газетной, но все же я зол на источник.

Мне очень бы хотелось иметь точные данные о тех «новых критиках 30-летней давности», которыми ошеломляет нас Берберова[334]. Я и так удивился (хотя не в курсе новейшей американской критики и американского «нового искусства»): ведь здесь все это давно вчерашний день, т. е. «новое». А Берберова заодно отменила всю русскую поэзию, забыв о том, что у нас «новая поэзия» была раньше, чем у французов, в начале 20-х годов я был свидетелем, как они постепенно открывали наших футуристов, «ничевоков», имажинистов и т. д.

Что же касается «Н<ового> р<усского> с<лова>», в нем просто мерзость и дрянь.

Валентинов огаживает Блока[335], Рафальский утверждает, что «чистое искусство» сейчас не нужно, и заодно нелопустимо оскорбляет Чиннова, г. Большухин, превознося «своих» («все поэты новой эмиграции чрезвычайно талантливы», «Буркина как гения»), походя не умеет ничего сказать о хороших здешних поэтах — и т. д.

Присоединить бы к ним еще К<орвин->П<иотровского> со статьей на тему «Я и Т<ерапиано>»!

Получил от Дукельского[336] длинное письмо, на которое отвечу.

Дукельский как будто человек «прежнего мира» и прежних обычаев — посмотрим, каков он будет при дальнейшем знакомстве.

Знаете ли Вы журнал (1928 г., Париж) «Новый корабль»? Это было столь же недолговечное продолжение «Нового дома».

Я уже съездил к морю в Dieppe на 7 дней, а сейчас сам плох: началась какая-то гадость с кровообращением (?) — «качает», приливы к голове, головокружение — наш доктор доискивается, от чего это? А я чувствую себя гадко и с трудом начал опять писать статьи и снова на год «запрягся в работу».

Желаю Вам всего самого доброго и хорошего отдыха.

Ваш Ю. Терапиано

Статьи по-английски о поэмах Х<лебникова>[337] Вы мне не присылали.