66
66
24. XI.61
Дорогой Владимир Федорович,
«D. Otzoupe» — это вдова Н. Оцупа, Диана Александровна, бывшая «звезда» немого кинематографа «Лиана Карэн».
Оцуп, влюбившись в нее, — и затем женившись, стал писать «для нее и о ней» — и писал много хуже, чем раньше.
Она же, играющая теперь роль «вдовы Н. Оцупа», включила в собрание стихов[351] все о себе (особенно т. II) и не включила много хороших стихов додиановского периода, чем понизила уровень. Не захотела предисловия
Адамовича (естественно, он с 1918 г. дружил с Оцупом и помогал ему литературно), а взамен поместила мудрое письмо (для печати не предназначавшееся) К. Померанцева: «отчего умер Оцуп? — Оттого, что пришла смерть…» (вроде этого).
О пожаре[352] читал и думал — далеко ли Ваш дом.
Хорошо, что он не сгорел.
До сих пор не получил из Германии того Вашего сборника[353], о котором Вы пишете.
Покажу его Ирине Владимировне и затем С.Ю. Прегель.
И<рина> В<ладимировна> занята своей книгой воспоминаний[354] — от 1918 г. до сего дня — написано уже 4 толстых тетради, я еще не читал, но, видимо, будет очень хорошо, И<рине> В<ладимировне> вообще удается этот жанр (Ремизов с хвостом, об Оцупе и Мандельштаме, что было в «Н<овом> ж<урнале>», в рецензии о книге Кодрянской[355] и в «Р<усской> м<ысли>»[356]).
Не стоит, если это требует затраты времени и усилий, заниматься «Н<ашим> домом», я просто хотел, при случае, бросить взгляд назад, а содержание, должно быть, порядочная чепуха.
Очень расстроились мы с И<риной> В<ладимировной> по поводу смерти Смоленского[357].
И в моей литературной жизни до войны, и в ее — после войны Смоленский занимал свое место.
Не весело терять хотя бы только литературных сверстников — с ним было связано много общих событий и дел, целая эпоха.
А умер он удивительно кротко и спокойно, хоть и знал, что умирает, и задолго до того лишился речи.
Царство ему небесное! — еще один поэт, стихи которого звучали, пели, ушел, скоро совсем не останется «парижан», т<ак> что желающие (по Рафальскому) могут занять все места первых и сверх-первых.
И<рина> В<ладимировна> на днях спрашивала о Вас — Вы ей, кажется, давно не писали?
Новостей литературного порядка пока нет.
Все скучней и скучней становится в русском Париже — мы пережили свою эпоху и свою «страницу истории» и теперь должны кончаться.
И<рина> Н<иколаевна> и я шлем Вашей супруге и Вам наш привет, Ирина Владимировна — свой.
Ваш Ю. Терапиано