65
65
22. Х.61
Дорогой Владимир Федорович,
Спасибо за адрес Лифтона.
Я узнал его имя-отчество (Семен Михайлович) и поблагодарил его, указав, что чек передал больной О<доевцевой>.
И<рина> В<ладимировна> захотела ему написать тоже.
Все это — за «прошлое» и без больших надежд на «будущее».
Но почему Лифтону не издать бы сборник стихов?
Кстати, на Лифтона в «Н<овом> ж<урнале>»[346] мне указывала И<рина> В<ладимировна> — у нее была интуиция.
И<рина> В<ладимировна> возвратилась 14/Х из Luchon в хорошем виде: лечение пошло ей на пользу, она стала слышать даже на больное ухо, отдохнула морально от перемены мест (Luchon на испанской границе, горы, чудный пейзаж), съездила на несколько часов на автокаре в Испанию — и очень довольна.
Собирается писать (давно уже заказанные ей «Мостами») воспоминания о Петербурге 1919-21 гг. и стихи.
Боюсь, однако, что атмосфера «Дома» и парижский климат опять скоро смоют с нее все приобретенное в Luchon.
Доктора сказали, что надо опять пройти повторный курс лечения в следующем сезоне — есть впереди «светлая точка».
Буду очень благодарен Вам за фотокопию моей статьи в «Новом доме» о Вл. Ходасевиче и Пастернаке — забыл, как она называется.
Получил книгу стихов Х<одасевича>[347], изданную только что Берберовой — охватила меня атмосфера прошлого.
С 1925 г. по самый момент погребения (нес, с другими, гроб) целая эпоха жизни связана у меня (как и у Смоленского, Раевского — других «перекресточников»[348]) с Ходасевичем.
Учились у него, вместе переживали разные свои и его «драмы», веселились и ссорились… потом помирились.
У меня было особенно сильное столкновение с ним — из-за Мережковских (хотел он, чтоб я к ним не ходил) и за то, что я написал хороший отзыв о «Розах» Г. Иванова в то время, как он с ним был в большой ссоре…
Читаю стихи: да, замечательный мастер, остро-найденная тема, но… «все плохо», все — «мой тихий ад», все — «гадкая пародия» («звезды») и т. д., но чем дышать? куда дальше идти? Немудрено, что он «задохнулся» в самом себе и перестал писать в 1918 году.
Здесь причиной — не только убийственная статья о его поэзии Г. И<ванова> («В защиту Ходасевича», в «Последних новостях»), но и сам Х<одасевич> понял, что дальше он может только себя повторять.
Коснулся в моей статье этой трагедии, лишившей нас многих хороших стихов, которые он мог бы написать.
Берберова будет недовольна (сама бы его не мучила и не бросила!), но не писать же мне плоской и казенно-похвальной статьи, как написал в «Н<овом> р<усском> с<лове>» Завалишин?..
Жаль, что Вы так далеко и так заняты.
Недавно мне пришлось разрушить миф о том, что мы «долгие годы» были неразлучными друзьями — уж где там до «неразлучных», ну, а друзьями, конечно, по переписке, мы стали.
Начинаются «вечера».
В субботу 28/Х пойду на чтение[349] Вл. Злобина — о Мережковском, «Зеленой лампе» и о «воскресеньях» — Злобину, как никому, в этом вопросе «книги в руки», если только не начнет врать, впрочем, в публике будут сидеть живые свидетели.
Иваск почему-то записался в «Возрождение», с Леонтьевым[350], — нашел подходящее место!
Там, между прочим, уверены, что народ в России только и ждет монархии, которая будет «через десять лет». (Такие разговоры велись в Константинополе и в парижских русских ресторанах в начале 20-х годов.)
Вот и все «парижские новости». Смоленский еще жив. Ирина Николаевна и я шлем Вашей супруге и Вам наши приветы.
Ваш Ю. Терапиано