1988

1988

…В это мгновение в гостиную вошел полный человек среднего роста, в безупречном черном костюме. Все в нем выдавало огромную привычку к власти: мягкость, конформизм, уступчивость, за которой, однако, ощущалась внутренняя сталь. Крадучись, он подошел к столу, за которым Аркадий и Базаров пили самогон, в изобилии изготавливаемый Николаем Петровичем Кирсановым из кислых дачных яблок. Горбачевская эпоха располагала к экзотическим напиткам.

— Так-так-так, — ласково сказал Павел Петрович. — А батюшка ваш кто будет?

— Василий Базаров, — неохотно признался Базаров. — А вам что?

— Да ничего, так. Знал я вашего батюшку.

— Это откуда же?

— Да я всех знаю, — усмехнулся Павел Петрович. — Служба такая. Ну-с, а вы, значит, из «Мемориала»?

— Из «Мемориала», — с вызовом ответил Базаров. — Мы расследуем преступления сталинского режима.

— И очень хорошо, — одобрительно кивнул Павел Петрович. — Были перегибы, были… Только вы вот что учтите, молодой человек: государственная безопасность — это ведь не так, чтобы раз, и все. Этого не отменишь. Враги не спят.

— Эта ваша безопасность, — задохнулся от гнева Базаров. — Эта ваша государственная… Она шестьдесят миллионов лучших людей…

— Ну-ну-ну, — успокоительно промурлыкал Кирсанов. — Это завышено, завышено. Много клеветали, знаете. Отдельные ошибки, конечно, были… и волюнтаризм… Но помните, что единственное подразделение, в котором не брали взяток, — это мы. Помните, как говорится: а за ними кагебе — ни другим и ни себе… Юрий Владимирович почти навел порядок, да не случилось. Вы знаете, кстати, что это он Михаила Сергеевича выдвинул?

— Оно и видно, — презрительно скривился Базаров. — Ваш Михаил Сергеевич — шаг вперед, два шага назад. Ельцина задвинул. Зазнался. Михаил Сергеевич годился для начала, а теперь надо место расчистить.

— Да-да-да, — закивал Павел Петрович. — Это вы очень правильно. Почистить придется многое.

— Почистим, — покраснев, сказал Базаров. — Но без вас и не вашими методами. Хватит.

— А вы не торопитесь, не торопитесь, молодой человек, — все так же ласково погрозил пальцем Кирсанов. — Все равно к нам придете, у нас поучитесь. Тут, кроме нас, никто никогда ничего не умел.

— Поэтому тут и не делали ничего, только пытали, — рявкнул Базаров, резко вставая из-за стола. Ему показалось, что у самогона кровавый привкус, — на самом деле он лишь резко прикусил губу.

— Пытали, пытали, — с удовольствием подтвердил Кирсанов. — Потому и приняли страну с крестьянской лошадкой, а оставили с космическими кораблями…

Базаров выскочил в сад, хлопнув дверью. Аркадий ринулся успокаивать пылкого мемориальца.

— Что-то ты, дядя, того, — бросил он Кирсанову на бегу. — Стал развязнее.

— Ничего, ничего, — бормотал Кирсанов. — Все к нам придете, все… А мы примем, примем. Мы люди негордые…