10
10
Хорошее далеко слышно. Докатилась молва в Рудничное об усть-катавской лекарской помощнице — Карловне. И врачевала больных она ладно, и славилась как учителка, организовавшая рабочую школу, и волшебным фонарем чудо-картинки показывала. Она же создала драмкружок и устраивала молодежные вечеринки по воскресеньям. Словом, была Карловна душой в Усть-Катаве, а у доброй славы — большие крылья. Недаром молвится, человек по делу узнается. Называли ее в народе — «наша лекарша».
Прислушался Герасим Михайлович к этим разговорам и захотелось ему увидеть Карловну. Муж лекарской помощницы — Василий Наумович Емельянов — учительствовал в усть-катавской заводской школе. Время для поездки не сразу нашлось. Удобнее всего было съездить зимой. Шли тогда с Рудничного на Юрюзанский и Катавский заводы обозы с рудой. Да мешали занятия в школе. После николина дня, когда в мае прекращалась учеба, все оказывались занятыми на руднике, потом — на заготовке сена и дров для обжига руды. Так и не выбрался Мишенев в Усть-Катав.
Случай представился тем летом, когда на Шихан-горе собрались рудокопы. Как бы ненароком Митюха молвил:
— Понаведывался бы ты, Михалыч, в Усть-Катавский завод, разузнал, как дела у соседей. Ежели в руках дело горит — нам легче действовать.
Дмитрия Ивановича поддержали рудокопы.
— Карловну повстречаешь, низкий поклон передай.
— Може, новости какие узнаешь, женщина она приметливая.
— Поди, короб их. Катавцы-то ближе к губернии. А нам без правды не житье, а нытье, сам знаешь, умом пообносились.
Счастливый случай шел в руки Герасиму Михайловичу. И поездка в Усть-Катав состоялась.
Он легко разыскал Емельяновых. Поговорить было о чем и с Василием Наумовичем — ведь коллеги!
Пришла потом из больницы Карловна и незаметно нашла свое место в их мужском разговоре.
— В Рудничном отзываются о вас с большой похвалой и называют запросто — Карловной… — обратился к ней Мишенев.
Серые глаза Аделаиды Карловны смотрели на него сдержанно. И чувствовалось, что эта умная женщина прекрасно знает похвале цену.
Мишенев украдкой взглядывал на нее, любовался красивой внешностью, сравнивал с Анютой. Какой она будет в семейной жизни?
И словно угадав его мысли, Аделаида Карловна спросила:
— Вы еще не женаты?
— Холостяк я. Не устроен еще. Да и некогда, — искренне вырвалось у Мишенева.
— Надо, надо, Герасим Михайлович, — дружески посоветовал Василий Наумович, — а то в делах да хлопотах не заметишь, как молодость пролетит…
— Не пролетит. Попридержим. — Герасим рассмеялся. Было легко — просто сидеть за столом, пить чай и непринужденно беседовать с приветливыми людьми о жизни.
Но получилось так, что они первые незаметно заговорили о делах. И Герасим Михайлович спросил о рабочей школе.
— Да, добились разрешения на открытие школы, но с большими трудностями, — заметил Василий Наумович.
— Начальство побаивалось как бы чего не вышло такого… — он поднял руку и выразительно покрутил над головой, — да женушка у меня настойчивая, добилась своего…
Мишенев встретился с прямым взглядом Аделаиды Карловны, теперь более доверчивым, но все еще внимательно изучающим его.
Он подумал: «Неспроста ею организована школа… И нелегалку, поди, читает…»
И вслух сказал:
— Книг у вас много — этакое богатство! — Герасим приподнялся из-за стола, поблагодарил за угощение и подошел к этажерке.
— Как же без книг-то жить и работать!?
— Конечно, книги наши друзья и помощники…
— А нужную литературу, — заметила Аделаида Карловна, — нам присылает Наталья Александровна.
Мишенев вскинул брови.
— Ничего не знаете о Плехановой? Она тоже бестужевка. Закончила высшие курсы чуток пораньше меня.
— Жена Георгия Валентиновича, — пояснил Емельянов, — в Миньяре врачом работает… — Жестом он как бы погасил удивление Герасима.
— Да, да! Жена Плеханова. Ринулась из Петербурга сюда, в медвежий угол, воодушевленная благородной идеей жить среди рабочих, помогать им.
Герасим взял несколько книг с этажерки. Тут были знакомые ему имена писателей: Нефедова, Златовратского, Успенского, Короленко, Наумова. Раскрыл наугад сборничек Некрасова и прочитал вслух:
Где трудно дышится,
Где горе слышится,
Будь первым там!
Он поглядел на супругов и решил, что эти люди будут надежными и верными друзьями. И не колеблясь, Герасим сказал им, зачем приехал в Усть-Катав.
Он достал заветную листовку из бокового кармана жилетки и подал Аделаиде Карловне. Она развернула, пробежала ее глазами, заметила:
— Я получила такую же листовку от Инны Кадомцевой, златоустовской фельдшерицы. Чудесная девушка и товарищ. Племянница вашей предшественницы…