Картина первая
Картина первая
Часть плоской кровли храма Дианы. Посереди большое четырехугольное отверстие над внутренностью храма. Кровля усыпана лепестками белых цветов. В лепестках горят светляки. Пышное ложе устлано пухом болотных среброцветов. [Одно слово неразб.] холмы и рощи. Месяц светит ярко.
Хор фей (готовясь к отлету).
Лес устлали лунным светом,
Ложе пышным среброцветом,
Наснежили лепестков,
Засветили светляков.
Весь урок исполнен фейный,
Вереницей легковейной —
За царицей в ту страну,
Где она у дня в плену!
Улетают. Остается Сердце Розы и Пок, сидящий на самом краю храма, свесив ноги.
Сердце Розы (бежит к Поку).
Царице и царю здесь все для встречи
Я с ласковой заботой припасла.
Надеюсь, нам простится наше бегство!
К чему сидишь ты грустный?
Пок.
Сердце Розы,
Сердечко Розы, как виновен Пок
Пред Обероном — знать не можешь ты!
Сердце Розы.
Поверь мне тайну, миленький супруг!
С колонки слезь! Уселся козелком{199}
Смешным и жалким. Разлюблю тебя!
Пок (перелезая на кровлю). Куда усадишь? Мне едино все.
Сердце Розы (тянет его к ложу).
На ложе царском подождем прилета
Титании и Оберона. Пух
Согреем — кровь моя к тебе пылает.
Пок. Сажай. Сказал ведь: все едино мне.
Сердце Розы (плачет).
О, Пок, медовую такую ль ночь
Я чаяла с любимым провести?
(Ласкается к нему.)
Пок.
Ах, девочка, до ласки ли злодею,
Изменнику, предателю царя!
Сердце Розы.
Во всем признайся. Не страшись суда.
Любить я не могла б злодея. Пок,
Я знаю, незнаком тебе порок!
Пок.
До срока не ручайся. Мало слов
Скажу, и ты далеко улетишь.
Ты помнишь: гневался я на царя
За похоти, за вспыльчивость. Царицу
Жалел прекрасную.
Сердце Розы. Ну да, Алцвет…
Пок.
Алцвет в ту ночь себе я утаил.
Убор певцу ослиный налепил,
Царевы очи соком ослепил,
И стал ему осел певучий мил!
Сердце Розы. Твои ль, твои ль дела? О, Пок несчастный!
Пок.
Чтобы свое прикончить злодеянье,
Царицу предал я на посмеянье.
Пред нею в стойле помахал цветком,
Чтоб их с царем решился спор ладком.
Сердце Розы.
Простила б за царя. Но за царицу,
Ах, в силах ли…
Пок.
Постой. Еще в ослицу —
Томить Лигея — девку обратил.
Да это ль только! Все перемутил.
(Плачет.)
Ах, вымолвить страшусь. Прости — прощай!
Могу ль молить: не лихом поминай!
Из-за меня цари в тенетах…
Сердце Розы (откидывается от него).
Злее
Не мог беспутный поступить! Ты фее,
Царю с царицей верной, не супруг!
(Соскакивает с ложа.)
Пок (бьет, рыдая, себя кулачками. Потом встает и кланяется). С тобой разлука всех больней разлук.
Сердце Розы плачет, не глядя на него. Близится шум крыльев, сердито бьющих воздух. Влетает Титания и, обессиленная гневом, бросается на ложе. Ее феи пугливо останавливаются у дальнего края кровли.
Титания.
О срам! О срам! Плачевная судьба!
Сетям, сетям свой стыд я предала.
Слетясь, слетясь с небес на мой позор,
Смеясь, смеясь, стремили боги взор.
В овес, в овес царицу царь-дурак
Принес, принес с ослом исполнить брак
О тварь, о тварь — он мною пренебрег,
А царь, а царь мой стыд не оберег.
Сетям, сетям под мордою осла —
О срам, о срам — свой стыд я предала!
Сердце Розы и Пок обнимают ее ноги. Все рыдают. Хоры фей издали играют плачевную музыку.
Титания (вскакивает).
Здесь храм Дианы чистой. Из богинь
Она одна позор мой не видала.
Паллада мудрость вам внушила, дети,
Здесь ложе стлать мне.
(Плачет.)
О позор! О сети!
Сердце Розы.
Не плачь, подруга царственная, мы,
Всех наказав, кто наших кар достоин,
Величие и радость вновь найдем.
Здесь кто-то нашалил и кто-то слеп…
Уймись же, Пок! Твой громкий вой нелеп!
Титания.
Тсс, царский раб! Царю осла
Поднять невмочь. Скота каленый свет
В столбняк поверг. Шлет царь к тебе гонца.
Пок. Усни, царица. Сон несет совет.
Титания.
Мой гнев, мое презренье мне совет.
Уж знаю я теперь, как поступить.
На кровлю храма милого недаром
Я залетела. Торопитесь всё,
Что вам скажу, исполнить. Оберон
Пусть сам добудится осла, как знает.
Уснуть нам нужно до его прилета,
Восставить пред Олимпом светлым славу
Титании, как должно ей по праву.
Пок и Сердце Розы. Приказывай, царица, — мы твои.
Титания (подходит к отверстию в кровле храма, глядит вниз).
Вот идол девственной сестры-богини.
Пред ней алтарь и теплится огонь
Неугасимый, девами зажженный.
Но в час ночной храм пуст. Нам нет помехи
Слететь в него и жертву ей принесть, —
Сестре сестры приветственную весть.
Сердце Розы.
Подруга и богиня, где та жертва,
Достойная Дианы и тебя?
Титания глубоко задумывается, приложив палец к губам.
Пок (становится на колени перед нею).
Царица, терпеливо выслушай
Признанья Пока горемычного.
Тебе слуга умильно преданный,
За козни на царя обиделся
И утаил я чародейный цвет,
Что про тебя царю разыскивал,
Твой приворотом отуманить взор.
Обрызнул за тебя в отмщение
Царю глаза отравой алою
И, обратив в скотину серую,
Поэта, сорванца-бездельника,
Царю пригнал к очам желающим.
Он запылал к скоту восторгами,
А ты к супругу злою ревностью.
Чтоб помирить царя с царицею,
Послушал я царя желание
И помахал тебе Алцветиком,
Приметили чтоб не без милости
Твои глаза скотские прелести.
И если в ясли угодила та,
Супругом царственным снесенная,
Моя вина — неизгладимая.
Карай меня своей немилостью!
Сердце Розы (на коленях рядом с Поком).
Смиренно пред тобой склонив колени,
Титания — подруга и царица,
Поведаю тебе свою зазнобу.
За эту ночь мне обещался Пок
Супругою своей меня назвать,
Но лишь открыл он мне свои проказы —
Как с глаз долой, из сердца вон гнала
Я милого, озлобившись душою.
Но, улетая, грустно так прощался
И кланялся, что сердце растопилось
В моей груди, и вот тебя молю:
Прости его за то, что я люблю!
Оберон (бесшумными, широкими взмахами крыльев опускается между ними).
Титания, я рад тебя застать
На кровле мной изысканного храма.
Титания.
Мне слов с тобою тратить неохота,
И тотчас навсегда я улетела б,
Но звана я сюда веленьем тихим
Лучей серебряных сестры Дианы.
Оберон. Титания, равно несчастны мы.
Титания. Нам не милы товарищи по сраму.
Оберон. Титания, равно прозрели мы.
Титания. Прозрел ты? И осла не любишь? Да?
Оберон.
Тогда скажи, что я изменник низкий,
Что друга по беде покинуть мог,
Сраженного сном косным или смертью.
Нет, не таков обычай мой. В плену
Постыдном дух мой не упал. Прозренье
В огне сетей послал мне Феб, мой брат.
И вспомнил я, как бы в зарнице света,
О зеркале Дианы чародейном,
Что смертным лик бессмертных открывает.
Я в путь пустился, над Лигеем эльфов
Поставив сторожить. И причаститься
Лучей таинственных Луны всесильной
На кровлю храма привлечен, встречаю
Тебя, Титания. О, выслушай того,
Кто знает путь к спасенью нас троих!
Титания. Сказать спеши. Мне слушать недосуг.
Оберон.
Лигей меня не видит и не знает,
И дивные уста к моим прижать
Слепому полубогу не дано.
Не оттого ль его презренье к нам?
Очам прекрасным эльфа показать
То зеркало Дианы лишь возможет.
К тебе богиня неба благосклонна,
Вручит тебе свой клад на краткий срок.
В храм девственный, Титания, спустись
И жертвой сестринской почти сестру!
Сказал. Судьба моя в руках твоих,
И, видишь, — мудр и светел Оберон.
(Улетает)
Титания.
Безумец полетел будить осла.
Что делать мне? Судьбу Диане в руки
Волшебные вручу.
(Манит Пока и Сердце Розы.)
Вернитесь, дети.
Глаз вон тому, кто старое помянет.
Нет злобы у Титании на вас.
Ваш юный брак, друзья, благословляю.
Мы завтра свадьбу справим не скупую,
Сегодня справить жертву помогите.
Пок (трижды перекувыркивается).
Ха-ха-ха-ха! Богине Пок
Пурпуровую жертву приберег!
Довольна будет и тобой и мной!
Титания. Смотри же, Пок, забудь свой норов злой!
Трубит в свой рог. Феи прилетают к ней.
Мне сто?лу{200} олимпийскую несите
И облекайте в пестрый плащ, затканный
Драконами индийскими, зверями
Крылатыми и грифами. И к пляскам
Священным, феи, обратитесь пышно.
Купавы, Тыковки, вы, Дуни-феи,
Овсяны-кисточки и Баклажаны,
Священной музыки играйте хоры!
Играет священная музыка фей. Титанию обряжают в жреческие одеяния. Потам за нею следом проходит стройно процессия фей, и все слетают через отверстие кровли в храм.
Хор фей (поет гимн).
Многоименная богиня неба,
К тебе возносим этот гимн высокий!
Небесных недр владелица святая,
Тебе послушны воды на земле,
И, совершая вечный круг по числам,
Установляешь ты любви законы,
Дабы плодилась тварь, дабы огонь
Бессмертный, разливаясь и сливаясь,
Божественно сынов земли поил
И памятью Небес их дух тревожил.
О ты, чей девственный, пречистый Лик
Столь властен и столь мудр в любви явленьях,
На золотом челне сплыви к нам с неба,
Титанию от чар освободи!
Сплыви, сплыви, Небесная Богиня,
Спустись, спустись на жертвенный наш дым!
Из отверстия поднимается дым, сначала розовый, потом пурпуровый. На месяц наносится тучка. Месяц пронизывает ее и спускается с неба вниз в отверстие храма в виде прекрасной богини на золотом челне, с сияющим зеркалом, прикрепленным ко лбу двумя змейками{201}. Небо становится черно-фиолетовым. Вспыхивает ярко множество звезд.
Пок (поглядывая с кровли в храм).
Как ласкова к Титании Диана,
И олимпийским горд приветом Пок
Детей Юпитера чем эльфы хуже?
Родство двоюродное — то ж родство,
И кровь бессмертная вином играет
И пенит кубок наших дивных тел.
Я не жалею, что Алцвет Диане
Возжечь решился. Поку покаянья
Давно уж впору было предпринять,
И если в девственных руках слинять
Алцветику грозит судьба (Диана
Его неопаленным с алтаря
Перстами бледными взяла) — все ж рано
Вам, людям и богам, любовь коря,
От страсти знойной отдыхать. Ведь Пок —
Хитрец припрятал алый лепесток
Выхватывает из-за пазухи лепесток Алцветка и машет им, озаряя ночь красным полыхом. Шум крыльев в храме. Пок прячет лепесток. Диана на золотом челне месяца выплывает из отверстия и останавливается в воздухе над кровлею. На корме челна прикреплен бледно (как добела раскалившийся огонь) мерцающий Алцвет. Титания и Сердце Розы вылетают следом и становятся на кровле.
Диана (отстраняя головы змей, снимает со лба зеркало и держит его в руке перед Титанией).
Титания, нет худа без добра.
Что было — то прошло. Всему пора.
Себя цени лишь, если ты мудра.
И если нравился тебе осел, —
Что в том? Цветок любви в тебе расцвел,
Твой сад красу и пышность приобрел.
Себя собою же любовь питает.
Так Гелиос{202} с лучом своим играет
И в мутной луже самоцвет сверкает.
(Подает Титании зеркало.)
Вот зеркало Дианы. Оберону
Напомни: кто таинственному лону
От светлой глубины свой лик доверит, —
Дно беспощадной правды тот изменит.
Титания передает зеркало Сердцу Розы. Легкое облако пара обволакивает его. Потом оно появляется бесконечно выросшим, блистательным, как чудесный водяной диск. Титания трубит в свой рог. Велит прилетевшим феям унести дивное зеркало.
Диана (во время превращения зеркала обращается к Поку, стоящему на коленях).
Лети по миру, шаловливый Пок.
Я в наказанье дам тебе урок;
У всех ветров их быстроту занять,
Глаза расколдовать, все маски снять,
Чтоб слепота и блуд богов и твари
Моих влияний не подверглись каре.
Мой страшен гнев святой. Моя любовь
Священным пламенем пылает вновь.
Предвечных уз расторгнутые звенья —
Круговорот живого единенья.
Роняет перед Поком сияющую белую купаву. Улетает. Месяц снова светит.
Пок (перелетев на край кровли, указывает на месяц).
Алцветик вон где, вон! И память
Будить он станет в людях притяженьем
И поиски любви в них поощрять!
Пусть так. Согласен. Но лукава ты,
Богиня бледная, и не обманешь
Того, кто всех хитрей. Про все смекнул я —
С прибытком улетела ты от нас:
Хоть девственность сокровищ всех бесспорней,
Все ж любо растворить свой сад затворный.
Я знаю: спит в лесу Эндимион{203} —
Невмочь расколдовать Диане сон,
А люб сонливец ей, и мой цветок
Им отомкнет стыдливости замок
(Отлетает.)
Ха-ха-ха-ха-ха-ха, ха-ха!
Особенного дал ей петуха!
Титания и Сердце Розы все стоят в созерцании месяца. Большой шум и нестройная запыхавшаяся музыка эльфов. Оберон прилетает спиною вперед, ногами опершись в золотое стойло. Тянет одною рукою уши нагнувшегося быкам Лигея, другою держит у рта золотой рог, в который трубит. Эльфы, пыхтя, придерживают затвор. Всё опускается на кровлю. Лигей чешет спину обеими руками.
Оберон.
Установите стойло и несите
Овса, и сена, и соломы мягкой,
Чтоб в стружках золотых он нежил члены.
Три трона воздвигайте. Осыпайте
Каменьем самоцветным кровлю храма,
Растите дивные цветы, стрекоз
И райских птиц маните, чтоб все краски
Играли и резвились, сердце теша,
И пением сладчайшим соловьев
Наш слух лелейте. Арфы стройте в лад
И струны дивно шевелите…
(Трубит в рог. Новоприбывшим эльфам.)
Вы же
Летите вдаль и вширь и духов кличьте,
Лесных, домашних, водных и небесных,
Чтоб к нам на пир трехтронный прилетели,
И шепотом и рокотом[100] до смертных
Таинственно и непреложно славу
Лигея донесли и возвестили.
Титания (быстро Сердцу Розы).
Прозрений новых пробужденных душ
Царю безумному не скажем тотчас.
Глубок и мрачен сон его страстей.
Диана снимет колдовство с него.
Оберон (заметив Титанию, летит к ней).
Титания, ты зеркало добыла ль?
Завет, наказ мой строгий не забыла ль?
Титания.
На золотом челне Диана с лаской
Ко мне сплыла и зеркало, повязкой
Змеиною скрепленное, с чела
Мерцающего сняв, мне подала.
Оно росло в моих руках чудесно!
Оберон.
Исполнилось! От счастья духу тесно.
Где ж зеркало богини? Покажи!
Титания.
Царь неразумный, сердце удержи!
Страшися зеркала волшебной власти:
Угодно сердце вольное от страсти,
От светлости прозрачной отражать.
Страшись желаний сорных жатву сжать!
Оберон.
Титания, пойми мою затею!
Решил я славу подарить Лигею
И в мир явить свой затаенный клад.
Пусть будет всем источником отрад
Певец, венцом божественным венчанный,
Не сладострастьем ныне обуянный,
Я говорю: как небо по заре —
Так чист мой дух. В тот миг, когда в царе
Лигей увидит бога в нимбе света, —
В Лигее узрит мир, дивясь, поэта.
(Подходит к стойлу. Ищет Лигея.)
Зарылся, утомлен борьбой, в солому!
Где Пок? Умеет он один упрямца
Веселой лаской ободрять.
(Замечает Лигея, который давно выглядывает из стойла с любопытством на работы, потом выбегает и помогает сооружать троны.)
Лигей!
О милый, славный! Понял ты без слов
Высокий замысл мой! Но к нам приблизь
Свой лик тревожный и за брашном царским
Узнай из уст моих свою судьбу.
Титания идет к ложу, возле которого накрыт пиршественный стол. Ложится Оберон идет к ней.
Лигей (забегает вперед Оберона).
Ио! Ио! Я голоден. Овсом
И сеном глотку драть мне надоело.
Охотно пропихну чего помягче
Кусочек лакомый.
Титания (трубит в свой рог). Стелите ложе Лигею. К нам садись, мой друг!
Лигей (ложится на принесенное ложе). Ну ладно!(Ест и пьет, с жадностью пропихивая большие куски в ослиную пасть Отрывается часто, чтобы чесать спину.)
Эльфы увенчивают троих венками Музыка и пляски фей.
Оберон.
Ты хочешь славы — не любви. Пусть будет!
Тебя прославлю, чтоб весь мир дивился
Величью сладкозвучного певца.
Престола три воздвиг я. Третий — твой.
Поэт крылатый! Дивный Антиной!{204}
Чело венчая золотом и лавром,
Своеобразным явится кентавром{205},
Воссесть по праву с царственной четой
Достойно быть прославленным толпой.
Лигей.
Пусть слава. Можно так. Ио! Ио!
Мне эта нравится затея. Только
Верни мне флейту:{206} к ней привычен,
На лире я умею лишь хвостом.
Оберон возвращает флейту Лигею, сняв ее со своей груди. Встает. Издали, приближаясь, слышится биение многих крыльев.
Оберон.
Ты голод утолил. И час настал
Воссесть на троны. Духи к нам летят
Тебя признать божественным и равным.
От глаз их эльфы нас туманом скроют.
Ты знак подашь поднять завесу.
Лигей. Ладно. (Идет за Обероном.)
Завеса из тумана отделяет часть кровли, занятой тронами, от остального пространства. За туманом слышно биенье приблизившихся многих крыльев. Снизу как бы человеческие голоса и смутный ослиный рев.
(Прислушивается. Упирается. Бежит к краю кровли.)
Мне слышатся родные звуки. Память
Тревожит. Скучно. Кто там? Кто я? Где я?
(Плачет. Машет крыльями.)
Слечу! Слечу! Слечу! Я не боюсь.
(Подлетывает на воздух, но тотчас упадает)
Ногами если бы! Домой хочу!
Я вспомню все. Ио! Ио! Ио!
(Рыдая, бежит в стойло. Заставляет затвор изнутри ветвями, чтобы скрыться.)
Сквозь туман просвечивают сияния разных оттенков. Оберон и Титания сидят на тронах. Сердце Розы приносит к тронам три венца. Венчает Титанию и Оберона. Третий опускает на трон Лигея. Становится на колени.
Сердце Розы.
Царица дивная и царь высокий,
Слетаются на праздник по наказу
Твоих глашатаев премного духов,
И воздух махом крыльев потрясен.
И тени прибывающие месяц
От наших глаз скрывают. Станом странным
Окрест покрылись горы. Духи все
И обликом и степенью различны.
Оберон.
Иди сказать, чтоб ждали эльфы рога
Завесу из туманов раздвигать.
Титания. Несите зеркало Дианы, феи!
Оберон.
Титания, сражен я без надежды!
Как претерплю крушение мечты?
Титания.
Царь светлый! Подыми утешно вежды!
Прозрела я. Прозрите он и ты.
Оберон.
Что хочешь ты сказать?
Феи несут большое завешенное зеркало и ставят его против трона.
Судьба идет!
(Спускается с трона и вместе с Титанией идет к стойлу. У затвора.)
Лигей! Лигей! Открой затвор! Открой!
Титания толкает затвор. Он поддается. Ветви падают. На золотой соломе сидит Лигей и по обе стороны лежат оторванные крылья. Титания вскрикивает.
Оберон. Безумец! Боги! Боги! Помогите!
Титания.
Осла хоть мощными ты наградил крылами —
Их изгрызет и хлопает ушами.
Оберон. О горе, горе, горе! О позор! (Разметывает в ярости золотые доски стойла и разметывает солому.) Что было мило, рухни, рухни, рухни!
Лигей (вскакивает в ужасе). Ио! Ио! Ио! Ио! Ио!
Гремит гром. Сверкает молния. Проносится вихрь и разрежает занавесь туманов. Смутно являются духи различного вида и сияний на вершинах леса и ближних холмов.
Титания.
Час пробил. Мир нас видит, Оберон,
Опомнись и мужайся. Ты ж, Лигей,
Не трусь. Пойми: полета от певца
Не ждет никто, трусила б рифм рысца.
(Идет решительно к тронам.)
Трусит, прижав хвост и уши, болтая обгрызками крыльев, за нею Лигей. За ним, как во сне, Оберон.
Титания (всходит на трон. Лигею).
Влезай, мой друг. Меж нами ты в защите.
Осмелься же, поэт, и рифмы собери.
Вот флейта. В страхе обронил ее.
(Оберону.)
Теперь иль никогда. Хватай свой час
За чуб, как афиняне говорят.
Твой лик Лигей увидит, ты — его,
А песнь любви нежданно разольется
Из уст немевших. Ты ж по лире вторь.
О дивный час неповторимых зорь!
Оберон (ободрившись и с решимостью). Восставьте зеркало всех правд пред нами!
Феи поднимают зеркало, еще укрытое. Оберон трубит в свой рог. Падают все завесы, и ясно видно зрителей-духов. Феи сдергивают покрывало с зеркала. В зеркальности отражаются два трона: один с царем Обероном, другой с Лигеем в ослиной маске. Оберон схватывает голову обеими руками и недвижно [застывает?], как в столбняке.
Лигей (в волнении ерзая по трону).
Увидел! Вижу! Эльфа разглядел
Почти до ясности. Но страшно это.
Прекрасен ты. Но стар твой вечный лик.
Мне мудрости божественной не надо.
И жжет твой взгляд, и неудобен смертным.
Безумие! Затмение! Мне дурно!
Проснулась память. Вспомнил я Лигея.
Я здесь уж умер. Я с ума сошел.
(Поет ревучим голосом.)
О, Леонид,
Эраст, Медон!
О, Мормоликс
И Баратрон!
Лигей убит.
Меж нами Стикс,
Летейский сон.
Меж нами Стикс
И Флегетон.
Голоса снизу. Лигей! Лигей! Лигей!
Лигей (вскакивает и ревет). Ио! Ио! Ио! Ио! Ио!
Оберон (медленно приходя в себя).
Чудовища мне вид снести невмочь.
Сокройте зеркало. Ушлите духов прочь!
Медленно спускается со ступеней трона. Голосом, как из сна.
Сон странный обнимает. Пух стелите.
Вы, Зерна Маковые, круг ведите.
Эльфы приносят на край кровли ложе. Оберон ложится. Маковые Зернышки ведут пляску вокруг него под тихую баюкающую музыку.
Титания.
Ты отоспишься, царь. Прозрачный сон
Меня морочил. Все ж был мерзок он.
Падает занавес из туманов и заволакивает всю кровлю.