IV

IV

Въ «Новомъ Времени» (No отъ 30 апр?ля 1903 г.) я нашелъ фельетонъ г. A — та, отв?чающій на мое возраженіе.

Г. A — тъ подвергаетъ критик? мое положеніе, что необходимое возможно. «Чтобы спасти женщинъ отъ б?лаго невольничества, необходимо сравнять ихъ экономически съ мужчинами, а, если необходимо, то это и возможно». Разбивая мою «счастливую идиллію» по механическимъ законамъ спроса и предложенія, г. A — тъ оставляетъ женщин? только дв? д?ятельности, въ коихъ она необходима и незам?нима: рожать д?тей и кормить ихъ грудью. То-есть — признаетъ женщину существомъ исключительно и фатально половымъ, что я и выяснялъ о г. A — т? въ возраженіи своемъ, изобличая присутствіе полового элемента во вс?хъ женскихъ профессіяхъ, выставленныхъ г. A — томъ въ прим?ръ усп?швыхъ и хорошо оплаченныхъ.

Зат?мъ: «необходимо сравнять женщинъ экономически съ мужчинами». При такой форм? императива, г. A — тъ, стоящій на мужской точк? зр?нія, пожалуй, остался бы правъ, сомн?ваясь въ необходимости, мною утверждаемой. Потому что необходимо не сравнять женщинъ, но необходимо равенство женщинъ съ мужчинами, которое будетъ достигнуто, конечно, не столько потребностью мужчинъ сравнять съ собою женщинъ, сколько стремленіемъ женщинъ сравняться съ мужчипами. Я говорю не о равенств?, которое дадутъ мужчины, a o равенств?, которое возьмутъ женщины. Полагаю, что отт?нокъ ясенъ, и онъ совершенно м?няетъ д?ло.

Слово «необходимость» подразум?ваетъ вопросъ: для кого? Отрицая необходимость женскаго равенства въ современномъ обществ?, г. A — тъ, — повторяю, — по-своему, по сурово, узкомужскому, правъ, потому что современный строй общества — мужевладычный, и, въ соображеніи спеціально мужскихъ интересовъ, экономическое равенство женщины — не выигрышъ, что г. A — тъ, со свойственною ему прямотою, и отм?чаетъ. Сейчасъ повелительная необходимость равенства громко говоритъ о себ? лишь очень немногимъ изъ мужчинъ, охочимъ пытливо заглядывать въ будущее. Но равенство уже необходимо женщинамъ, и женщины развиваютъ движеніе къ нему. A развитіе движенія, толкуя смыслъ и укр?пляя практику равенства, сд?лаетъ его мало-по-малу сперва выгоднымъ, a потомъ необходимымъ уже и для мужчинъ. Женскій воггросъ переживаетъ въ этомъ направленіи ту же эволюцію, что пережилъ и переживаетъ еще вопросъ рабочій, который, за XIX в?къ, перестроилъ соціальную систему Европы. Давно ли рабочій вопросъ почитался зл?йшимъ врагомъ и разрушителемъ государственности? A теперь государства ищутъ заключить съ нимъ союзъ, стараются нормировать ходъ его подъ своимъ знаменемъ, предлагаютъ ему опору и просятъ y него опоры для себя. Родился «государственный соціализмъ», доктрина коего, иногда не безъ усп?ха, пытается сочетать, казалось бы, несочетаемое. A совершилось это потому, что необходимости рабочей силы расширились въ необходимости обществъ, построенныхъ на взаимоотношеніяхъ хозяевъ съ рабочими, и, проникая въ законъ и обычай, медленно, но посл?довательно и упорно преобразили культурный укладъ. И творятся подобныя реформы-самоцв?ты, именно, «д?йствіемъ одного только чисто механическаго закона спроса и предложенія», который признаетъ г. A — тъ, безъ прим?си нравственныхъ соображевій, которыя онъ, по девизу «les affaires sont les affaires», изъ разсужденій о женскомъ труд? удаляетъ.

Что касается необходимости для женщинъ въ мужскомъ труд? и въ мужскихъ разм?рахъ заработной платы, я, хотя и не люблю отступать отъ общихъ доказательствъ логическаго построенія къ частнымъ прим?рамъ, позволяю себ? на этотъ разъ, краткости ради, указать г. A — ту на одио весьма достоприм?чательное, хотя и мало зам?ченное, явленіе современной русской жизни. Въ теченіе одного 1902 года газетная хроника огласила н?сколько судебныхъ д?лъ о трудящихся женщинахъ, жившихъ по мужскимъ паспортамъ либо, вообще, выдававшихъ себя за мужчииъ съ ц?лью получать мужской заработокъ, пока случай не разрушалъ ихъ невиннаго обмана и ве возвращалъ ихъ на бабье положеніе. Одинъ изъ этихъ курьезныхъ процессовъ возникъ потому, что баба-рабочій осм?л?ла въ самозванств? до р?шимости «жениться». A жениться надо было зат?мъ, чтобы избавить товарку-односелку отъ мужскихъ приставаній. Подъ Кіевомъ жел?знодорожный сторожъ оказался — давно уже пропавшею безъ в?сти, напрасно разыскиваемою… гимназисткою!

Г. A — тъ энергически возстаетъ противъ мужчинъ, живущихъ за счетъ женскаго труда, т?мъ паче полового: сутенеровъ, альфонсовъ и т. д. Нечего и говорить, какъ справедливо его негодованіе. Но врядъ ли законны его обобщенія, изъ негодованія истекающія:

— Какъ позоренъ тотъ мужъ, y котораго жеи? приходится искать отхожихъ промысловъ, конечно, при наличности д?тской семьи! Какъ позорно то общество, гд? женщина обречена на трудъ поденщицы!

Первое восклицаніе попадаетъ совершенно незаслуженнымъ плевкомъ, прежде всего, въ огромную часть русскаго крестьянства и м?щанства, въ которыхъ сотни тысячъ женщинъ ссуждены на поиски отхожихъ промысловъ вовсе не по лодырничеству мужей, a потому, что только совм?стный заработокъ мужа и жены окупаетъ, съ гр?хомъ пополамъ, ц?ну жизни и позволяетъ выростить новое покол?ніе, хотя бы и на хл?бной соск?. Поднимаясь въ область трудящейся интеллигенціи, предлагаю г. A — ту вспомнить очеркъ Салтыкова о супругахъ Чемезовыхъ, лучшее изображеніе столичной четы мучениковъ б?лаго труда, какое мн? изв?стно въ русской литератур?. Не думаю, чгобы y кого-либо поднялась рука бросить камень въ Чемезова, какъ въ «позорнаго мужа», хотя супруга этого б?дняги — въ тяжкомъ отхожемъ промысл? съ утра до вечера. A Чемезовы — не единичный случай, но типъ и, при томъ, наибол?е распространенный.

Второе восклицаніе я изм?нилъ бы такимъ образомъ: — Какъ позорно то общество, гд? женщина обречена на трудъ поденщика за плату поденщицы!

Въ томъ, что женщина трудится хотя бы и поденщицею, н?хъ ничего позорнаго ни для нея самой, ни для общества, въ которомъ она живетъ. A вотъ, что общество, управляемое мужскимъ строемъ, норовитъ воспользоваться женскимъ трудомъ какъ можно бол?е на даровщинку, — это, д?йствительно, чрезвычайно позорно. И напрасно г. A — тъ старается ув?рить читателя, будто «говорить и работать въ этомъ направленіи (къ поднятію женской заработной платы), право, не стоитъ». Всякій, кто платитъ за трудъ одинаковаго достоинства женщин? меньше, ч?мъ мужчин?, т?мъ самымъ отбиваетъ ее отъ труда, закр?пляетъ ее половой сил? и является безсознательнымъ, неумышленнымъ, но, все-таки, подстрекателемъ къ проституціи. Если хозяенъ хорошо платитъ женской прислуг? и не мучитъ ее чрезм?рною работою, онъ — уже борецъ противъ проституціи, хотя бы не состоялъ членомъ ни въ какомъ аболиціонистскомъ кружк?. Если хозяинъ платитъ дурно, a работы требуетъ каторжной, онъ толкаетъ служанку въ проституцію, онъ факторъ проституціи, хотя бы имя его значилось въ спискахъ вс?хъ обществъ предупрежденія, охраненія, спасенія, возрожденія и возвращенія. Всякій, не пустословно сантиментальничающій, но нам?ревающійся искренно и посл?довательно свое д?ло д?лать, союзъ аболиціонистовъ долженъ, по-моему; начинаться круговою порукою, что участники союза будутъ оплачивать трудъ женщинъ, работающихъ y нихъ или для нихъ, не по дешевизн? «женскаго сословія», но по соотв?тственвгымъ ц?намъ мужского рынка.

По мн?нію г. A — та, н?тъ вопроса женскаго или мужского, но есть вопросъ д?тскій и материііскій. Это — очень эффектный ударъ меча по гордіеву узлу, но, къ сожал?нію, узлы ли нын? вяжутся изъ бол?е жесткихъ ремпей, мечъ ли худо отточенъ, — только узелъ остался неразрубленнымъ. «Параллельно съ торжествомъ феминизма, — жалуется г. А — тъ, — число бросаемыхъ младенцевъ доходитъ до степеней поразительныхъ; абортная практика врачей совершенствуется; есть уже умы, предлагающіе кастрацію, ради уменьшенія порочнаго и лишняго челов?чества. Сутенерство… и т. д.». Я не улавливаю связи, почему вс? эти прелести сопоставляются г. A — томъ съ торжествомъ феминизма (да и гд? оно, это торжество?), но думаю, что къ суженію женскаго вопроса въ д?тскій и материнскій он? отнюдь не располагаютъ. Число бросаемыхъ младенцевъ и аборты стоятъ въ прямой зависимости отъ экономическихъ причинъ, жел?зную силу коихъ такъ основательно уважаетъ г. A — тъ. Достаточно заглянуть въ отчеты воспитательныхъ домовъ, чтобы вид?ть, въ какой строгой посд?довательности по недороднымъ годамъ, когда дорожаетъ хл?бъ, падаетъ «предложеніе» материнскаго самоотверженія, къ которому обращается г. А — тъ, и растетъ «спросъ» на воспитательный домъ. Лучшее средство обезпечить ребенку благополучное возрастаніе — это дать его матери свободный и доходный трудъ. Положеніе вн?брачныхъ д?тей въ русскомъ народ? очень плачевно всюду, за исключеніемъ т?хъ немногихъ уголковъ нашего отечества, гд? женская самостоятельность гарантирована необходимостью для мужчинъ-промышленниковъ бабьей рабочей помощи: y Б?лаго моря, иа Урал?, на Дону, на Кубани, въ Кимрахъ. Экономическая необходимость и трудовое равноправіе женщины очень легко разр?шаютъ вопросъ о «вн?брачныхъ, естественныхъ или пусть хотя бы святыхъ (?) д?тяхъ», — какъ выражается г. A — тъ, остря въ этихъ эпитетахъ, сказать правду, довольно-таки странно. Поморка-артельщица, которую мужики приглашаютъ на сходки, какъ равноправнаго товарища, сама добычница, независимая отъ мужскихъ рукъ въ прокорм? себя и своего дитяти, ничуть не конфузится вн?брачнаго ребенка: — Мой «парень». И д?тство д?вкина, вн?брачнаго парня не умаляатся въ обычныхъ правахъ, сравнительно съ ея брачными парнями отъ законнаго супружества. Тамъ, гд? полы общественно равны, д?леніе д?тей на брачныхъ и вн?брачныхъ естественно сводится на-н?тъ. Въ прим?ръ крушенія феминистической гордости, г. A — тъ напоминаетъ мн?, что «Викторія Павловна» въ моемъ роман? была горько наказана за уклоненіе отъ материнскихъ обязанностей къ своему вн?брачному ребенку. Г. A — тъ забываетъ, что, при условіи общественнаго равноправія половъ, Викторія Павловна не им?ла бы и причинъ уклоняться отъ своего ребенка.

Что касается альфонсизма или сутенерства, въ какихъ бы формахъ они ни скрывались — грубыхъ или изящныхъ, низменныхъ или великосв?тскихъ, то, конечно, тутъ феминизмъ ужъ ровно ни при чемъ. Сутенеръ — прямой и естественный врагъ женской свободы, и развитіе феминизма должно уничтожить сутенерство не только, какъ отвратительное явленіе общественной безнравственности, но и просто какъ чужеядный видъ экономической эксплоатаціи, протягивающей жадную лапу даже къ единственной, при современныхъ условіяхъ, доходной стать? женскаго труда — къ полу. Я уб?жденъ, что труженицамъ женскаго освобожденія не страшно принять вызовъ на подвигъ, за ц?ну котораго г. A — тъ согласенъ прив?тствовать торжество феминизма:

— Чтобы дряннымъ душонкамъ, позорящимъ челов?ческое имя пошлякамъ и тунеядцамъ женщиною сильной и властной былъ положенъ тотъ самый категорическій и достойный трутней конецъ, который мы воочію наблюдаемъ въ пчелиныхъ ульяхъ.