IV Пассажирки второго класса (1897)
IV
Пассажирки второго класса
(1897)
Проб?жалъ брошюру г. Кар?ева — сов?ты юношеству, вступающему въ высшія учебныя заведенія, о выбор? факультета. Въ нихъ чрезвычайно много д?льнаго. Но, когда я закрылъ брошюру и отложилъ ее въ сторону, мн? пришла въ голову мысль: вотъ и прекрасно: нашу мужскую молодежъ профессоръ Кар?евъ «къ м?сту опред?лилъ и счастіе ея составилъ». Ну, a теперь — что д?лать съ молодежью женскою? куда ее д?вать? на какіе факультеты?
«И тайный голосъ далъ отв?тъ:
Для женщинъ факультетовъ н?тъ!»
Русская жизнь — давно уже не птица-тройка, но по?здъ жел?зной дороги, по меньшей м?р?, пассажирскій — со скоростью верстъ двадцати въ часъ… на большее пока претендовать не см?емъ. «Д?лаемъ опыты» по?хать скор?е, но — по?демъ ли, н?тъ ли, о томъ «начальство знаетъ». Въ по?зд? этомъ русская женщина — въ образовательномъ отношеніи — в?чный пассажиръ второго класса: она ушла отъ первобытвой простоты, населяющей классъ третій, и зато признана «барыней», награждена изв?стнымъ комфортомъ путешествія и н?которымъ решпектомъ со стороны господъ кондукторовъ; но въ первый классъ — къ верхамъ развитія — ей н?тъ хода, какъ рядовому нельзя ?хать въ одномъ вагон? съ генераломъ: не доросла.
Да и доростать негд?. Вс?хъ на медицинскіе курсы не упрячешь и подъ консерваторскіе своды не вм?стишь. А, строго разбирая, факультетовъ, дающихъ женщин?, по окончаніи курса ихъ, практическіе житейскіе результаты, только и есть пока, что два: медицинскій да изящныхъ искусствъ, включая сюда и беллетриствку, за посл?дніе годы, если не качественно, то колйчественно, въ значительной степени отвоеванную женщинами y мужчинъ.
Вольнопрактикующіе, платоническіе факультеты, безъ практическихъ посл?дствій курса на нихъ, — не въ счетъ: это — дилетантство, доступное лишь самому ограниченному кружку обезпеченныхъ женщинъ. Факультетъ долженъ дать челов?ку д?ятельность.
A д?ятельность — помимо вс?хъ своихъ благихъ задачъ во вн?шнемъ круг? ея распространенія, помимо альтруистическихъ ц?лей, работы на пользу ближняго и общества — им?етъ еще непреложныя ц?ли самодовл?ющія, эгоистическія. Она должна дать д?ятелю средства къ существованію въ томъ разм?р?, хотя бы относительномъ, какое, прим?нительно къ уровню развитія общества, заслуживаютъ его талантъ, энергія и подготовка къ своему д?лу.
Такихъ факультетовъ для русской женщины пока, — повторяю, — только два: медицина и искусство.
Бываютъ, конечно, случаи практическаго женскаго усп?ха и на другихъ поприщахъ, но это — исключенія. Одна ласточка не д?лаетъ весны. О такихъ женщинахъ газеты печатаютъ изв?стія въ отд?лахъ «См?сь», «Разныя разности» «Курьезы и раритеты», и пр. Вообще, я только тогда р?шусь пов?рить, что съ женскимъ вопросомъ y насъ обстоитъ благополучно, и онъ гладко катится по рельсамъ къ какой-нибудь опред?ленно нам?ченной станціи, a не на авось, куда кривая вывезетъ, — когда перестану встр?чать въ печати поощрительные анекдоты о женщинахъ-врачахъ, женщинахъ-адвокатахъ, женщинахъ-биржевикахъ, женщинахъ-управляющихъ крупными предиріятіями, точно о двухголовомъ теленк? или говорящемъ морж?. Какъ-то разъ мн? попалась въ руки книжка, подъ названіемъ — «Подвиги женскаго ума», необычайно страстно написанная въ доказательство, что, ей-Богу же, и y женщинъ есть голова, на плечахъ, и он?, хотя и не въ большинств?, - до такой см?лости авторъ въ своемъ рыцарств? не дошелъ, — встр?чаются пресмышленыя…. Невысоко стоитъ культура въ обществ?, ищущемъ доказательствъ единичными прим?рами, что дважды два — четыре.
За исключеніемъ названныхъ факультетовъ, дающихъ женщин? н?которую самостоятельность, возможность идти дорогою жизни, безъ опоры на мужскую руку, остается еще одинъ факультетъ — факультетъ замужества. Несмотря ни на какія приманки свободы, онъ былъ, есть и еще долго будетъ самымъ люднымъ, потому что онъ самый обезпеченный, самый сытый. Пусть половина мужей рветъ на себ? волосы отъ неудачныхъ женъ, a половина жень бросается на шею любовникамъ отъ неудачныхъ мужей. Все-таки, всюду и всегда chaque vilain trouve sa vilaine, — Исаія ликуетъ, и свадебныя кухмистерскія процв?таютъ.
Число неудачныхъ браковъ огромно и все растетъ. Доходы разводныхъ д?лъ мастеровъ увеличиваются со дня на день. Они строятъ пятиэтажные дома и ставятъ св?чи за долгол?тіе строгихъ законовъ о развод?. Будь законы мягче, мастерамъ пришлось бы положить зубы на полку: вопервыхъ, пала бы такса на ихъ облегченный трудъ, a вовторыхъ, разводовъ — можетъ быть, весьма многочисленныхъ въ первое посл? смягченія время, въ періодъ, такъ сказать, диворціальной горячки — вскор? сд?лалось бы гораздо меньше. Одна изъ главн?йшихъ причинъ несчастій въ русской супружескои жизни, доводящихъ мужа и жену до развода, это мужское сознаніе: ты — моя неотъемлемо и будешь моею всю жизнь, до самаго гроба, какою бы свиньею я, по отношенію къ теб?, себя ни велъ. A въ отв?тъ звучитъ старый мотивъ брачнаго условія изъ «Периколы»:
Какъ аукнется,
Такъ и окликнется, —
Будутъ бить меня,
Буду бить и я!
Въ результат? — два озленныхъ, часто совершенно разной породы зв?ря, запертыхъ въ одну кл?тку, грызущихся денно и нощно и умиротворяющихся лишь, когда — либо разсадили ихъ за безчинство врозь, либо къ старости, потому что зубы притупились, да и ?сть другъ въ друг? уже нечего.
Мужчины въ несчастныхъ бракахъ виноваты всегда больше женщинъ, потому что они — узаконенно сильная сторона, власть безапелляціонная, протестовать противъ которой женщина можетъ лишь гр?хомъ и преступленіемъ. Дайте къ выходу изъ брака законную дверь, и женщины станутъ меньше скользить изъ него сквозъ беззаконныя лазейки, вызывая т?мъ мужское негодованіе и мщеніе и осуждая себя на каторжную, — безпутную и трусливую, — жизнь. Меньше, хотя бы уже потому, что запретный плодъ свободы, переставъ быть запретнымъ, теряетъ половину своего соблазна. A мужчины станутъ лучше вести себя въ брак? и челов?чн?е обходиться съ женами. Гражданскія жены, въ огромномъ большинств?, пользуются отъ своихъ мужей и лучшимъ обращеніемъ, и даже большею в?рностью, ч?мъ жены законныя, по нерасторжимому церковному обряду.
Одна изъ причинъ, порождающихъ несчастные браки — спеціально, съ женской стороны:
— Въ брак? скучно.
Скучно и для мужчины, и для женщины, но для перваго — съ меньшею интенсивностью.
Источникъ скуки — именно, что мы оставили женщину пассажжиромъ второго класса, тогда какъ сами пошли въ первый. У насъ — наука, искусства, общественная и политическая д?ятельность. У женщинъ — только «мужъ». Слово короткое, но т?мъ не мен?е — съ большою претензіей вм?стить въ себя невм?стимое и объять необъятное.
Наши мужья и жены, обыкновенно, разд?лены между собою образовательною дистанціей огромнаго разм?ра, которую скрываетъ только природный женщин? здравый смыслъ, инстинктивный тактъ, да самолюбіе, выработавшее для нея ц?лую систему безобиднаго прим?ненія къ мужскому превосходству. Да и то скрываетъ лишь на первый взглядъ. Говорятъ, что восемнадцатил?тняя д?вушка старше, по характеру, двадцатипятил?тняго мужчины. Это — только въ области чувства. Когда чувство насыщено, a т?мъ бол?е пресыщено, девять десятыхъ мужей остаются въ великомъ затрудненіи:
— Что имъ, собственно, д?лать дальше со своими женами?
A дальше — это, excusez du peu, ц?лая жизнь. Послать въ д?тскую, въ кладовую, на кухню, — тамъ, молъ, твое м?сто? Неловко: цивилизація м?шаетъ, передъ народами Европы сов?стно. Зач?мъ-нибудь да переводили же мы женщинъ изъ третьяго класса, — отъ теремовъ, — во второй-то классъ. Он? — не бабы, a дамы. Он? — хоть и отстали отъ насъ — образованныя. Или, в?рн?е сказать, полуобразованныя. Мужъ — кандидатъ правъ; жена — гимназистка. Учатъ нашихъ гимназистокъ плохо: по программ? Sainte Nitouche — «немножко ари?метики, немножко географіи» и, въ отличіе отъ этой программы, даже не очень много иностранныхъ языковъ. Сошлась эта пара. Она — ангелъ, онъ — божество. Ангелъ и божество ц?луются, пока выдерживаютъ губы, но и долготерп?нію посл?днихъ бываетъ пред?лъ. Въ одинъ прекрасный день з?внуло божество, завтра заз?валъ ангелъ. Жизнь стучитъ въ окно и зоветъ къ своей поденщин?. И, прислушиваясь къ зову, и ангелъ, и божество уб?ждаются, что поденщина-то имъ на долю выпадаетъ совс?мъ разная — y мужа она интересная и живая, потому что въ ней и наука, и политика, и общественная д?ятельность, a y жены: д?ти и хозяйство. Но, если такъ, — то деревенскія бабы легче рожаютъ, ч?мъ городскія жительницы, и ихъ же приходится приглашать мамками въ помощь сосцамъ образованныхъ, изсушеннымъ, въ періодъ сдачъ экзаменовъ на право сид?ть во второмъ класс?; замосквор?цкія купчихи и волжскія старообрядки пекутъ пироги вкусн?е дипломированныхъ барышенъ съ кулинарныхъ курсовъ. Словомъ и сл?довательно, отъ примитивныхъ своихъ грубыхъ функцій — наша дама ушла, a заполнить пустоту, созданную ихъ сокращеніемъ, мы ей нич?мъ не даемъ.
Мн? всегда противно слышать, когда мужъ говоритъ скучающей отъ праздности жен?:
— Что ты все л?нтяйничаешь? Займись хоть ч?мъ-нибудь!
И я, не безъ злобнаго удовольствія, наблюдаю, какъ — на унылый вопросъ жены:
— Скажи ч?мъ? — д?ятельный супругъ никогда не находитъ толкомъ, что отв?тить, и, потоптавшись малую толику въ безсильномъ недоум?ніи, непрем?нно придетъ къ традиціонному сов?ту:
— Ну, книжку прочла бы…
— Какую?!
A за «какую» — если посл?дуетъ рекомендація — раздается и «зач?мъ»!? И раздаетсл резонно.
Именно — «какую» и «зач?мъ». Читать Бурже — не д?ло, a читать Милля и Спенсера — не подъ силу для ума, вм?стившаго въ себя лишь немножко ари?метики, немножко географіи и очень немного иностранныхъ языковъ.
Въ періодъ жениховства, мужчины нев?роятно щедры на совершенно неисполнимыя об?щанія. Къ чести жеищинъ, надо сказать, что большинство ихъ прекрасно сознаетъ свою образовательную приниженность сравнительно съ мужчиною. Кто не слыхалъ отъ своей нев?сты:
— Я такая глупенькая… Меня дурно учили… Ты не будешь см?яться надо мною за это? Ты поможешь мн? стать такою же умною, какъ ты?
И кто не отв?чалъ съ па?осомъ, рука на сердц?, ноги циркулемъ!
— О, да, моя дорогая! мы докончимъ твое образованіе… я подниму твой умственный уровень, и мы будемъ трудиться вм?ст?…
И кто не лгалъ въ эту минуту? Когда «доканчивать образованіе жены», если то и д?ло являются маленькія существа, въ свою очередь требующія образованія? Мыслимо ли «работать вм?ст?«надъ интегралами съ сотрудниковъ, который не совс?мъ твердо ув?ренъ, ч?мъ питается коэффиціентъ, и не есть ли онъ нас?комое изъ разряда жесткокрылыхъ? A «поднимать умственный уровень жен?«- исполинское самохвальство: самому чуть не сорокъ профессоровъ четыре года создавали этотъ уровень и, все-таки, создали его только съ гр?хомъ пополамъ, a тутъ на поди — какой молодецъ: одинъ одинешенекъ, прочелъ дамочк? вслухъ дв? популяризаціи, топнулъ, свистнулъ, и по щучьему вел?нью, по моему прошенью, выросла изъ земли образованная женщина!
Н?тъ, такъ не д?лается. Бракъ — не школа, бракъ — уже жизнь. И, чтобы жизнь не была тяжела, пуста и скучна, надо войти въ нее уже посл? школы. Надо, чтобы школа была подготовительною ступенью къ ней, — и школа основательная.
Мы плохо учимъ женщинъ — и он? мстятъ намъ, осужденныя нев?жествомъ на праздность, скукою жизни переливающейся въ семейный разладъ.
— Какъ Анна Сидоровна не ум?етъ жить, — слышишь часто, — хандритъ, скучаетъ, влюбляется безъ толку, травилась раза два… съ жиру б?сится!.. a в?дь не безъ способностей женщина: играетъ, поетъ, рисуетъ… пріятные таланты им?етъ.
Почти вс? женщины им?ютъ «пріятные таланты». Въ этомъ еще ихъ спасеніе. Талантъ, хотя бы и небольшой, только «пріятный», — очень большая сила, огромное житейское подспорье, могучій противов?съ именно той скук? жизни, о которой шла р?чь, потому что талантъ — самъ по себ? уже д?ло, самъ по себ? можетъ заполнить жизнь. Къ сожал?нію, наша воспитательная система, и въ области пріятныхъ талантовъ, не согласна вести женщину дальше второго класса. Наши барышни не играютъ, a «бренчатъ», не рисуютъ, a «мазюкаютъ», не поютъ, a исполняютъ аріи изъ оперы «Завой-завой, собаченька завой, с?ренькій волчокъ». Ум?ть все это надо, — требуютъ заимствованныя изъ Европы условія второго класса, — но ум?ть не серьезно, a такъ себ? — кое-какъ и между прочимъ. Захот?ла заняться искусствомъ по-настоящему, — ступай въ консерваторію, въ академію художествъ, въ спеціальное учрежденіе и д?лайся артисткою, художницей par excellence. Въ систем? общеобразовательныхъ учебныхъ заведеній эстетическое воспитаніе совс?мъ забито, преподаваніе искусствъ шаблонно, вяло, скучно и — безъ всякаго разбора слушательницъ, вс?мъ въ одной программ?, вс?мъ по одному образцу. Была бы соблюдена форма, — и д?лу конецъ. «Молитва д?вы» да «Головка неаполитанской д?вочки», «pas de ch?le», да La jeune captive, — и все обстоитъ благополучно: трафаретъ заполненъ, педагогическій подрядъ на д?вицу съ искусствами сданъ въ аккурат?.
Развивайте съ ранняго возраста въ женщин? какое-либо природное ея дарованіе наряду съ общепрограмнымъ знаніемъ, развивайте серьезно, чтобы она — если ужъ судьба ей покуда сид?ть врозь съ ?дущимъ въ по?зд? жизни по первому классу супругомъ, — по крайней м?р?, не тосковала въ своемъ одиночеств?, им?ла бы ч?мъ его заполнить. Пусть она будетъ им?ть д?льное влеченіе, въ которомъ будетъ самостоятельною хозяйкою, сильною и знающею.
Жена, способная изучить концертъ Листа и фугу Баха, написать въ-серьезъ этюдъ съ натуры и т. д., не будетъ слоняться по дому, размышляя, что ей д?лать — пов?ситься, отдаться сос?ду съ красивымя усами, или ?хать къ бракоразводныхъ д?лъ спеціалисту, чтобы онъ поскор?е освободилъ ее отъ скучнаго мужа, который в?чно занятъ, ничуть ея «не понимаетъ» и — на вс? ея мечтанія — не знаетъ другого отв?та,
— Блажишь!
Или:
— Это y тебя, голубушка, нервы. Прими калибромати, да ложись спать!
1897.