Игра с цитатами

Игра с цитатами

Определяющей чертой стиля поэмы в целом является сквозная пародийно-ироничная цитатность. Пласт литературных цитаций в поэме необыкновенно широк. Пародированию подвергается идущее из античной литературы уподобление жизни пиру, на который призван человек. Как пародия на произведения И. С. Тургенева, воспринимаются рассказы «о любви» собеседников Венички. В пародийном духе воссозданы литературные занятия Венички, перевоплощающегося в И. Г. Эренбурга, знаком-символом которого становится сборник новелл «Тринадцать трубок».

Соединенные между собой разностилевые цитаты (название пьесы А. Н. Островского, строки из стихотворения в прозе И. С. Тургенева, поэмы А. А. Блока «Соловьиный сад», высказывание В. И. Ленина о романе М. Горького «Мать») становятся объектами комедийной игры. Так, ленинская цитата используется для характеристики блоковской поэмы, к которой она, казалось бы, менее всего подходит. Пародийно-ироническая трактовка известных афоризмов, поэтических строк, названий литературных произведений дает непривычный взгляд на привычное, перестраивает сознание читателя.

Особое значение в поэме имеют цитации, восходящие к произведениям Ф. М. Достоевского (от ранней повести «Двойник» до последнего романа «Братья Карамазовы»). Глубоко связана с Достоевским сама личность героя поэмы, маргинала и люмпена, но пытающегося вырваться из грязи, пьянства и разврата, стремящегося «воспарить» в высшие сферы духа. Нередко «достоевские» мотивы переплетаются с библейскими. Сквозь всю поэму проходит тема смерти и воскресения, отчетливо ориентированная на Евангелие. Библейские цитаты приводятся как дословно, так и в достаточно вольном пересказе, в значительно измененном виде, но и в этом случае сохраняют элемент узнаваемости. Именно Библия и русская классическая поэзия, по свидетельству самого писателя, помогли ему очистить душу от «духовной пищи», которой пичкал людей тоталитаризм. В своей гениальной поэме В. В. Ерофеев стремился воскресить слово, вернуть ему силу воздействия, наделить множеством значений, которые невозможно исчерпать. К этой цели он шел путем создания нового языка.

Поэма В. Ерофеева глубоко трагична, ее можно назвать «эпитафией по тысячам и тысячам талантливых людей, которые спились, потому что со своим чувством правды в атмосфере всеобщей лжи были страшно одиноки». Вокруг личности Венедикта Ерофеева возник один из наиболее значимых литературных мифов советской эпохи, своими общими очертаниями совпадающий с есенинским мифом, мифом Владимира Высоцкого и Николая Рубцова. Поэма «Москва – Петушки», написанная в конце 1969 – начале 1970 гг., уже давно не может сравниться по объему со сборниками исследований о ней.