Феномен игры
Феномен игры
Универсальная категория жизни
Игра так же, как и миф, вызывает у философов, культурологов, психологов, писателей XX в. пристальный интерес. В исследованиях анализируется роль игры в жизнедеятельности человека и ее значение для общества, для культуры (Э. Берн, Л. Витгенштейн, Й. Хёйзинга и др.). В художественной литературе XIX в. особое внимание писателей привлекала психология игрока: страсть к игре рассматривалась как одна из сильнейших человеческих страстей, которая требует предельных усилий ума и воли, нравственных и моральных жертв («Страсть игрока» Э. Т. А. Гофмана, «Пиковая дама» А. С. Пушкина, «Игрок» Ф. М. Достоевского и др.). Игра – отступление от условленности общественных правил, взамен которых выдвигаются другие, более низкие. Игра – это разрыв установленных связей, естественных и социальных, а игроки – общество в обществе, точнее, «мир обществом отверженных людей» («Маскарад» М. Ю. Лермонтова).
В литературе XX в. игра воспринимается как всеобъемлющий способ человеческой деятельности, универсальная категория человеческого существования, модель особого поведения и нестандартного отношения к происходящему. Игра распространяется буквально на все, даже на речь.
Основу для рассмотрения феномена игры как культурологической проблемы заложил Й. Хёйзинга в книге «Человек играющий» («Homo Ludens»), показав, как в различных областях культуры просвечивает ее игровое происхождение. Ученый подчеркивает антиавторитаризм игры, создание в ней возможностей для иного выбора, отсутствие гнета «серьезности». Игра, по его мнению, существует сама для себя, «игра ради игры». Цивилизации создаются по моделям тех или иных идей игр, лидирующих в определенную историческую эпоху. Таким образом, Й. Хёйзинга понятие культуры связывает прежде всего с самосознанием свободного, нравственно ответственного человека.
ЙоханХёйзинга (1872-1945) – нидерландский историк и теоретик культуры, профессор кафедры всеобщей истории в Гронингенском (с 1905-го) и Лейденском (с 1915-го) университетах. Хёйзинга внес много нового в понимание предмета и метода исторической науки. Для него характерен интерес к переломным эпохам (Реформация, Ренессанс и др.). Особое значение в возникновении и развитии мировой культуры Хёйзинга придает цивилизационной роли игры в обуздании стихии страстей.
Тема игры своеобразно решается в работах испанского философа Х. Ортеги-и-Гасета, считавшего, что существуют две разновидности человеческого рода: масса («косная материя исторического процесса») и элита («творцы подлинной культуры»). Жизнь людей выдающихся сосредоточена в сфере игровой деятельности. Игра противопоставляется обыденности, пошлости человеческого бытия.
Хосе Ортега-и-Гасет (1883-1955) – испанский философ, публицист. В центре внимания Ортеги-и-Гасета находились прежде всего социальные проблемы. В своих работах «Дегуманизация искусства» (1925) и «Восстание масс» (1929-1930) он впервые в западной философии изложил основные принципы доктрины «массового общества», под которым он понимал духовную атмосферу, сложившуюся на Западе в результате кризиса буржуазной демократии, бюрократизации, распространения денежно-меновых отношений на все формы человеческого общения. В этот период складывается система общественных связей, внутри которой каждый человек чувствует себя частицей безличного начала – толпы.
Констатируя тяжелейший кризис, через который проходит современное сознание, мыслитель отмечает, что западный человек не знает больше, «по каким звездам жить». Пытаясь найти ориентиры в современной культуре, философ создает игровую утопию спортивно-праздничного отношения к жизни. Образ такого мироощущения он раскрывает на примере нового искусства. Его основные тенденции: 1) дегуманизация; 2) избегание живых форм; 3) стремление к тому, чтобы произведение искусства было лишь произведением искусства; 4) стремление понимать искусство как игру и только; 5) тяготение к глубокой иронии; 6) избегание всякой фальши. Новое игровое искусство доступно только одаренному меньшинству, аристократам духа. Ученый был убежден, что человек может подняться над тоскливым миром обыденности, лишь перейдя в область неутилитарных отношений (лучшим примером является спорт).
Общий смысл понятий «игры» Хёйзинги и «спортивности» Ортеги совпадает. Но для Хёйзинги эстетическая игра является прежде всего деятельностью общедоступной, а испанский философ ставит задачу спасения культуры от «восстания масс». Таким образом, в поисках альтернатив буржуазной культуре западные теоретики XX в. создают различные игровые модели, пытаясь решить проблемы кризиса сознания. Игра и игровая терминология проникли и в творчество многих крупнейших писателей XX в.: С. Цвейга, Ф. Кафки, Х. Кортасара, В. В. Набокова и др. Особое место в этом ряду занимает «Игра в бисер» – знаменитый роман Г. Гессе.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Алексей Корепанов ИГРЫ НА ПЕСКЕ
Алексей Корепанов ИГРЫ НА ПЕСКЕ Сереже на память о песчаной горе — Смотри, Ник! — сдавленно сказал Ром, застыв на полусогнутых ногах.Ник, уже повалившийся на песок, мгновенно вскочил, приготовившись отреагировать на новую опасность. Проследив за взглядом Рома, он
Художественный феномен Пушкина.
Художественный феномен Пушкина. Как мы уже отмечали, необходимым условием для вступления новой русской литературы в зрелую фазу ее развития являлось формирование литературного языка. До середины XVII века таким языком в России был церковнославянский. Но с «Жития
Скучные игры
Скучные игры Глупую куклу со стула Я подняла и одела. Куклу я на пол швырнула: В маму играть – надоело! Не поднимаясь со стула, Долго я в книгу глядела. Книгу я на пол швырнула: В папу играть –
САМОУЧИТЕЛЬ ТРАГИЧЕСКОЙ ИГРЫ
САМОУЧИТЕЛЬ ТРАГИЧЕСКОЙ ИГРЫ — Я, может быть, и сама гордая, нужды нет, что бесстыдница! Ты меня совершенством давеча называл; хорошо совершенство, что из одной похвальбы, что миллион и княжество растоптала, в трущобу идет!.. А теперь я гулять хочу, я ведь уличная! Я десять
Поль и Жанна: сексуальные игры
Поль и Жанна: сексуальные игры Дебри таинственной квартиры, её странный и опасный обитатель волновали воображение девушки и манили к себе. Она вновь открыла заветную дверь и обнаружила представителя местной фауны: у знакомого радиатора сидел кот. Жанна тут же
М. Горбачев как феномен культуры[1]
М. Горбачев как феномен культуры[1] «…Мне кажется, что пора снять ореол какой-то святости, мученичества и величия с фигуры Горбачева. Это заурядный партийный работник, в силу обстоятельств попавший в историю и содействовавший развалу огромного советского государства.
Адаптация «Игры престолов» к графическому роману
Адаптация «Игры престолов» к графическому роману Когда мне предложили адаптировать «Игру престолов» к графическому роману, Энни Гроэлл, редактор, с самого начала контролировавшая эти книги, попросила меня написать краткое философское эссе, раскрывающее мой подход к
Олимпийские игры. Программа анализа
Олимпийские игры. Программа анализа Этот текст является кратким воспроизведением выступления на Ежегодной встрече Берлинского Философского общества по изучению спорта 2 октября 1992 года в Берлине.Что именно мы имеем в виду, говоря об Олимпийских играх? Видимым аспектом
Игры в Рэмбо по-русски
Игры в Рэмбо по-русски Вячеслав Барковский, Андрей Измайлов. Русский транзит. СПб.: ТОО ПозисофтУважаю рассказ Ильфа и Петрова «Как создавался Робинзон» – о попытках придумать советского Крузо: логика жизни заставляла выбрасывать на остров не только жертву
Игры в радикалов Полемические заметки
Игры в радикалов Полемические заметки Сергей Чупринин. Свободные радикалы // «Знамя», 2003, № 9 «Свободные радикалы» – статья, представляющая и анализирующая наших левых и прочих радикалов в литературе как явление. По широте охвата и проработанности фактов статья
Игры с читателем
Игры с читателем На протяжении всего творческого пути Кортасар искал своего читателя, читателя-спутника, читателя-сообщника. Поэтому уже в первых произведениях писателя проявилось своеобразное сочетание реальности с фантастикой, которое впоследствии стало основой
Феномен женской беллетристики
Феномен женской беллетристики «Почему женскую прозу и издатели, и критики вольно или невольно огораживают изящным заборчиком? – задает вопрос критик О. Славникова. – Вовсе не потому, что дамы пишут слабее мужчин. Просто в этой литературе вторичных признаков все-таки