XII

1

Еще один освященный традицией тип предметного каталога — список ценностей, предлагаемых/заказываемых в качестве покупки, выкупа, подарка. Как водится в каталогическом дискурсе, списки оглашаются, повторяются и чаще всего отвергаются. Ср. в народной песне «Когда б имел златые горы.»:

«Когда б имел златые горы

И реки полные вина,

Все отдал бы за ласки, взоры,

Чтоб ты владела мной одна

<…>

За речи, ласки огневые

Я награжу тебя конем.

Уздечку, хлыстик золотые

Седельце шито жемчугом».

«Не надо мне твоей уздечки,

Не надо мне твово коня,

Ты пропил горы золотые

И реки полные вина».

А вот сцена из баллады «Алина и Альсим» Жуковского (1814):

Однажды, приуныв, Алина

     Сидела; вдруг

Купца к ней вводит армянина

     Ее супруг.

«Вот цепи, дорогие шали,

     Жемчуг, коралл;

Они лекарство от печали:

     Я так слыхал.

На что нам деньги? На веселье.

     Кому их жаль?

Купи, что хочешь: ожерелье,

     Цепочку, шаль

Или жемчуг у армянина;

     Вот кошелек;

Я скоро возвращусь, Алина;

     Прости, дружок»[731].

В итоге ничего не покупается, а ревнивый муж убивает и жену, и купца (он же — несчастный влюбленный).

Сходный торговый список дважды проходит в некрасовских «Коробейниках» (1861):

Ой, полна, полна коробушка,                В короб, кроме перстенька:

Есть и ситцы и парча.                         «Не хочу ходить нарядная

Пожалей, моя зазнобушка,                   Без сердечного дружка!» (гл. 1)

Молодецкого плеча!

<…>                                                     Ситцы есть у нас богатые,

Ой! легка, легка коробушка,                Есть миткаль, кумач и плис.

Плеч не режет ремешок!                     Есть у нас мыла пахучие —

А всего взяла зазнобушка                   По две гривны за кусок,

Бирюзовый перстенек.                        Есть румяна нелинючие —

Дал ей ситцу штуку целую,                 Молодись за пятачок!

Ленту алую для кос,                            Видишь, камни самоцветные

Поясок — рубаху белую                      В перстеньке как жар горят.

Подпоясать в сенокос —                       Есть и любчики заветные —

Всё поклала ненаглядная                     Хоть кого приворожат! (гл. 2)

Кстати, как мы помним, один из металитературных списков в «Евгении Онегине» (5, XXII–XXIII) тоже введен под знаком торгового реестра и тоже в основном бракуется.

2

Иногда и сам заказ начинается с формульного отклонения традиционного списка. Ср. «Аленький цветочек (Сказка ключницы Пелагеи)» С. Т. Аксакова (1858):

Вот и собирается тот купец по своим торговым делам за море, за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство, и говорит он своим любезным дочерям:

«Дочери мои милые <…> коли вы будете жить без меня честно и смирно, то привезу вам такие гостинцы, каких вы сами захотите» <…> Старшая дочь <…> говорит ему первая:

«<…> Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни мехов черного соболя, ни жемчуга бурмицкого, а привези ты мне золотой венец из камениев самоцветных» <…>

«Хорошо, дочь моя милая <…> Работа будет немалая: да для моей казны супротивного нет».

Поклонилась ему в ноги дочь середняя и говорит:

«<…> Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни черных мехов соболя сибирского, ни ожерелья жемчуга бурмицкого, ни золота венца самоцветного, а привези ты мне тувалет [зеркало] из хрусталю восточного» <…>

«Хорошо, дочь моя милая <…>, хорошая и пригожая, достану я тебе таковой хрустальный тувалет <…> Потяжеле твоя работа сестриной, да для моей казны супротивного нет».

Поклонилась в ноги отцу меньшая дочь и говорит таково слово:

«<…> Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни черных соболей сибирских, ни ожерелья бурмицкого, ни венца самоцветного, ни тувалета хрустального, а привези ты мне аленький цветочек».

Уже старшая сестра начинает с отмены стандартного набора, а каждая следующая добавляет в негативную преамбулу и пожелание предыдущей. Отметим также «заморскость» ценных подарков, предлагаемых отцом и заказываемых сестрами.

3

Сходный мотив проходит в «Детстве Никиты» А. Н. Толстого (1922), в главке «Елочная коробочка», где гостья привозит материалы для украшения рождественской елки, список которых нарративизируется описанием их применения:

Да: привезла я целый чемодан разной дребедени для елки… Завтра надо заставить детей клеить <…> С большого стола в столовой убрали скатерть. Матушка принесла четыре пары ножниц и стала заваривать крахмал <…>

Мальчики принесли кожаный чемодан Анны Аполлосовны и поставили на стол. Матушка раскрыла его и начала вынимать: листы золотой бумаги, гладкой и с тиснением, листы серебряной, синей, зеленой и оранжевой бумаги, бристольский картон, коробочки со свечками, с елочными подсвечниками, с золотыми рыбками и петушками, коробку с дутыми стеклянными шариками, которые нанизывались на нитку, и коробку с шариками, у которых сверху была серебряная петелька, — с четырех сторон они были вдавлены и другого цвета, затем коробку с хлопушками, пучки золотой и серебряной канители, фонарики с цветными слюдяными окошечками и большую звезду. С каждой новой коробкой дети стонали от восторга.

— Там еще есть хорошие вещи, — сказала матушка <…> — но их мы пока не будем разворачивать. А сейчас давайте клеить.

Комментируя этот эпизод, исследовательница пишет:

В «Детстве Никиты» вообще целые горы ящичков, таинственных коробочек и таинственных вазочек, а также и другие вместилища[732] <…> Под елкой ожидают завернутые подарки. Отец же присылает из города подарки прямо подводами! Лучший из них слишком велик, чтобы быть завернутым, — это лодка. Она была «завернута» ранее — когда отец сообщал о ней в письме в сознательно неопределенных словах, чтоб подогреть детские ожидания. Читатель <…> сопереживает возникающему на его глазах как бы «культу карго» — сверхценных заморских подарков. Отец <…> задает тут тон — все его приобретения <…> суть <…> бессмысленно-прекрасные <…> заморские подарки — <…> символы «иного царства».

[Толстая 2009]

4

Мотив подарочного списка имеет почтенную родословную, восходящую опять-таки к «Илиаде» — к песни IX, в которой Агамемнон решает загладить свою вину перед Ахиллом, умилостивив его богатыми дарами (ст. 115–162). Он посылает к нему послов, в их числе Одиссея, и тот дословно передает ему перечень обещаемого Агамемноном (ст. 259–299), каковой Ахилл тем не менее отвергает (ст. 307 сл.). Приведу с сокращениями первое проведение списка — слова Агамемнона (ст. 120–152):

Сам я загладить хочу и несметные выдать награды.

Здесь, перед вами, дары знаменитые все я исчислю:

Десять талантов золота, двадцать лаханей блестящих;

Семь треножников новых, не бывших в огне, и двенадцать

Коней могучих, победных, стяжавших награды ристаний

<…>

Семь непорочных жен, рукодельниц искусных, дарую

<…>

Сих ему дам; и при них возвращу я и ту, что похитил,

Брисову дочь <…>; и притом величайшею клятвой клянуся:

Нет, не всходил я на одр, никогда не сближался я с нею

<…>

Все то получит он ныне; еще же, когда аргивянам

Трою Приама великую боги дадут ниспровергнуть,

Пусть он и медью и златом корабль обильно наполнит

<…>

Пусть из троянских жен изберет по желанию двадцать

<…>

Три у меня расцветают в дому благосозданном дщери:

Хризофемиса, Лаодика, юная Ифианасса.

Пусть он, какую желает, любезную сердцу, без вена

В отческий дом отведет; а приданое сам я за нею

Славное дам, какого никто не давал за невестой.

Семь подарю я градов, процветающих многонародных:

Град Кардамилу, Энопу и тучную травами Геру,

Феры, любимые небом, Анфею с глубокой долиной,

Гроздьем венчанный Педас и Эпею, град велелепный.

Здесь представлены многие характерные признаки каталогов:

• метасписочный глагол исчислить;

• числительные;

• топонимы и другие собственные имена;

• корабль;

• виртуальность списка, оборачивающаяся его аннулированием вследствие гордого отказа Ахилла[733].

На фоне более поздних подарочных перечней, конечно, бросается в глаза щедрое включение в список женщин (будущих рядовых троянских пленниц и даже собственных дочерей Агамемнона), а также целых городов.