300

На пути в Ривенделл хоббиты встречают окаменевших троллей — о том, почему они окаменели, рассказано в «Хоббите». По этому случаю Сэм декламирует такие стихи:

Тролль, зол и гол, худой, как кол,

Сто лет сосал пустой мосол.

Уж сколько лет, как мяса нет,

Поскольку место дико, —

Поди–ка! Найди–ка!

И мяса ни куска на стол —

А это как–то дико!

Но к Троллю в дом явился Том:

«Ты что сосешь, сопя при том?!

Ага! То дядина нога!

Но дядя ведь в могиле!

Закрыли! Зарыли!

Давно уж он на свете том,

И прах лежит в могиле».

Тролль прорычал: «Да! Я украл!

Но ведь проступок мой так мал!

Зачем она ему нужна —

Ведь умер старикашка!

Не ляжка! Костяшка!

Ну разве б Троллю отказал

Покойный старикашка?!»

«Ну и позор!

Ты просто вор!

С каких это ведется пор,

Что можно брать останки дядь?!

Верни назад, ворюга!

Бандюга! Хапуга!

Отдай! И кончен разговор!

Гони мосол, ворюга!»

Но, зол и бел, Тролль прошипел:

«Давненько я мясца не ел!

А свежий гость — не то что кость!

Тебя я съем, пожалуй!

Эй, малый! Пожалуй!

И час обеда подоспел —

Тебя я съем, пожалуй!»

Но Том наш не был дураком

И Тролля угостил пинком:

Уж он вломил, что было сил, —

Давно нога зудела!

Задело! За дело!

Досталось Троллю поделом

По заднице за дело!

Хотя гола, но, как скала,

У Тролля задница была.

Не ждал притом такого Том

И закричал невольно:

«Ой, больно! Довольно!»

А Тролля шутка развлекла —

Нисколечко не больно!

Вернулся Том, уныл и хром,

Домой с огромным синяком!

А Тролль с ухмылкой — хоть бы хны! —

Залез в свою берлогу —

И ногу, ей–богу,

Не бросит нипочем!

Ей–богу!(249)