Глава 3
Глава 3
Состоит из 11-ти страниц: 65–75.
Имеет название: “Старые песни о главном”
Имеет эпиграф: “Сталин, властитель Европы, — умная голова, он не станет открыто выступать против Германии.” А. Гитлер. Выступление на совещании штаба OKW 9 января 1941 г.
Начинается со слов: “Идея “превентивной” войны против СССР не нова. Попытки пересмотреть историю предпринимались со стороны немецких историков неоднократно еще с 50-х годов. Ничего нового нам разведчик-аналитик не сообщает. Это не более чем перепев немецкой пропаганды времен войны.”
“Прежде чем говорить о ГРАФИНЕ, надо определить, что мы имеем в виду — сосуд или человека” (с)
Соответственно, прежде чем рассуждать о “превентивной войне”, надо бы изначально решить для себя — а что это, собственно, за война такая? Что именно измыслила немецкая пропаганда во время войны? О чём рассуждали немецкие историки в 50-х годах, предпринимая попытки “пересмотреть историю”? И что же именно “перепевает” Владимир Богданович?
Вопрос о “превентивной войне” не столь прост, как показалось Алексею Валерьевичу.
Например, авторы широко цитируемого Алексеем Валерьевичем труда “1941 год — уроки и выводы” (М., ВИ, 1992) вполне уверенно и спокойно в первой же главе определяют войну Германии против СССР именно как “превентивную”: “18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву № 21 верховного главнокомандования, получившую условное наименование план “Барбаросса”. В ней наиболее полно выражен основной замысел превентивной войны фашистской Германии против Советского Союза.” И далее в тексте всего труда авторы к этому вопросу не возвращаются.
Получается, что не только Владимир Богданович, оказывается, “перепевает” выдумки “Геббельса и компании” — доктор военных наук, старший научный сотрудник генерал-майор В. П. Неласов (написавший “Введение”, “Заключение”, а также процитированную главу 1 “Уроков и выводов”) тоже является сторонником немецкой пропаганды?
Итак, что же такое “превентивная война”?
Ни “Большая советская энциклопедия”, ни “Советская военная энциклопедия” статей-определений этого термина не имеют.
Ну что ж, не получилось найти напрямую, пойдём обходным путем…
Откроем словарь иностранных слов и поищем там определение явно иностранного слова ПРЕВЕНТИВНЫЙ. Читаем: “происходит от французского preventif и от латинского praeventus” и обозначает “предупреждающий, предохранительный; опережающий действия противной стороны”.
Всё более-менее становится ясным.
Кроме одного — НА СКОЛЬКО (по времени) опережающим/предупреждающим должно быть превентивное действие, чтобы таким называться?
Например, если я, узнав по радио, что надвигается гроза с сильным ветром, вышел из дому и подвязал ветки ближайшего дерева, дабы они, раскачиваясь на ветру, не поразбивали мне стекол окон, то я поступил “превентивно”?
Ну а если бы я, сажая это дерево восемнадцать лет назад, подумал о том, что крона его может разрастись и ветками своими побьет стекла окон… а, подумав, посадил бы дерево не “прямо под окном” как захотела моя супруга, а в отдалении, то тогда, восемнадцать лет назад, я тоже поступил бы “превентивно”, или же нет? Непонятно…
Но вернемся все же от садово-огородных дел к военно-историческим и полистаем труды тех, кто этот вопрос разбирает более серьезно, чем Алексей Валерьевич в своей “энциклопедии”.
Открываем “Упущенный шанс Сталина” и в очередной раз обращаем внимание на толковость Михаила Ивановича Мельтюхова — он не просто дает свою оценку “превентивности” войны Германии против СССР, но и дает определение этого термина (в “Заключении”): “В связи со всем вышесказанным возникает вопрос, не было ли германское нападение на СССР в таком случае “превентивной войной”, как об этом заявляла германская пропаганда. Поскольку превентивная война — это “военные действия, предпринимаемые для упреждения действий противника, готового к нападению или уже начавшего таковое, путем собственного наступления”, она возможна только в случае, когда осуществляющая их сторона знает о намерениях противника. Однако германские документы свидетельствуют, что в Берлине воспринимали СССР лишь как абстрактную потенциальную угрозу, а подготовка “Восточного похода” совершенно не была связана с ощущением “непосредственной опасности, исходящей от Красной Армии”. Германское командование знало о переброске дополнительных сил в западные округа СССР, но расценивало эти действия как оборонительную реакцию на обнаруженное развертывание вермахта. Группировка Красной Армии оценивалась как оборонительная, и никаких серьезных наступательных действий со стороны Советского Союза летом 1941 г. не предполагалось. Поэтому сторонники тезиса о “превентивной войне” Германии против СССР попадают в глупое положение, пытаясь доказать, что Гитлер решил сорвать советское нападение, о подготовке которого он на деле ничего не знал.”
Вот и отлично! Термин Михаилом Ивановичем определен. Мои сомнения по поводу “временной составляющей” этого термина развеяны — дерево я бы посадил восемнадцать лет назад, может быть, РАЗУМНО, но никак не “превентивно”. Ну и Германия, соответственно, никак не могла вести против СССР превентивной войны.
Осталась мелочь — удостовериться в верности ссылки Михаила Ивановича, которую он дал, приводя термин, на книгу М. И. Семиряги “Тайны сталинской дипломатии. 1939–1941.” Открываем указанную 283-ю страницу и читаем: “Свою позицию по этому вопросу четко изложил известный западногерманский военный историк А. Хильгрубер. В капитальном труде “Стратегия Гитлера. Политика и военные действия 1940–1941 годов”, переизданном в 1982 г., он писал: “Из совокупности нашего повествования со всей ясностью следует, что в случае с нападением Гитлера на Советский Союз о превентивной войне в традиционном смысле этого понятия — то есть военных действиях, предпринимаемых для упреждения действий противника, готового к нападению или уже начавшего таковое, путем собственного наступления, — не может быть и речи. Более того, захват европейской части России в целях создания Германской империи в континентальной Европе был еще с середины 20-х годов “великой целью” Гитлера, к которой он со времени своего “взятия власти” в 1933 году последовательно стремился, несмотря на все тактические повороты своей политики”.
Вот блин! Цепочка оборвалась!
Смотреть труд Хильгрубера не будем, потому как помним из известного сборника “Физики шутят”, что слова “традиционный смысл” расшифровываются как — “я знаю еще двух парней, которые так же считают”:-)
Кто же у нас еще серьезно писал про “превентивность”?
Ба! Так Владимир Богданович и писал. Смотрим — дал ли он определение? Нет, как и Алексей Валерьевич, не удосужился дать (чем-то они похожи, не находите?).
Но вспоминаем, что Алексей Валерьевич определил Владимира Богдановича как “английского публициста”. Поэтому… открываем “Британскую энциклопедию” (которую Владимир Богданович вполне мог читать, живя в Англии) и находим… целых ДВА родственных понятия — “превентивная война” (preventive war) и “упреждающая война” (preemptive war):
“A preventive war is a war in which one state attacks another under the proclamation of preventive self-defense. Preventive war and preemptive war differ in the certainty of an attack. While a preemptive war concerns an imminent attack, preventive war takes place with no military provocation. The justification often used by states engaging in preventive war is that another state may attack them in the future — thus an attempt to prevent it…
The term preemptive means “marked by the seizing of the initiative.” Preventive, on the other hand, is defined as “undertaken to forestall anticipated hostile action.” It implies “taking advance measures against something possible or probable.” The difference is subtle but important…”
Отсюда, определение Хильгрубера-Семиряги-Мельтюхова — это определение “упреждающей войны”, но никак не “превентивной”.
“Превентивная” война практически не связана с непосредственными действиями противной стороны. Она рассматривает эти действия лишь в гипотетическом смысле (possible or probable)…
“Англичане со своей энциклопедией для нас не указ!”, — скажете Вы.
“Пусть они нападение японцев на Пёрл-Харбор считают превентивной войной (а они как раз так и считают!). Пусть они и свое желаемое нападение на Кубу в 1956 году рассматривали как превентивную войну (а они так и рассматривали!). Нам-то что? У нас особенная стать!”
И будете совершенно правы!
Поэтому я постарался найти и советское определение этого термина.
И нашел (с помощью известного многим автора сайта сувкомментс Максима Гераськина).
Предвоенное определение.
От одного из “отцов-основателей” советской военно-теоретической школы.
Итак, Свечин А. А. “Стратегия” (М., Военный вестник, 1927):
“Крупную роль в истории играют превентивные войны; таковыми являются войны, провоцируемые одним государством в виду того, что усиление соседа угрожает ему в будущем войной, которую придется вести в условиях худших, чем те, которые складываются в настоящий момент. Превентивная война характеризуется, таким образом, положением политической обороны и стратегического наступления. Слабеющий государственный организм Австрии вел такую предупредительную войну против Пьемонта в 1859 г., чтобы помешать объединению Италии, и в 1914 г. против Сербии, чтобы преодолеть разлагавшую Австрию силу великосербского движения. После разгрома Франции в 1870 г. прусский генеральный штаб неоднократно предлагал (в середине семидесятых и восьмидесятых годов) обрушиться на Францию, чтобы не позволить ей оправиться. В 1905 г. граф Шлиффен настаивал на такой превентивной войне, чтобы разгромить Францию, воспользовавшись бессилием России, связанной войной на Дальнем Востоке и революционным движением. Источником войн является, таким образом, не только усиление одних политических группировок, но и остановка роста или ослабление других. Усиление рабочего движения и в частности СССР легко может также поставить буржуазию перед вопросом о превентивной войне.”
Как видим, Александр Андреевич Свечин вполне солидарен с “Британской энциклопедией”. Более того, он вообще предполагает, что просто усиление СССР может дать повод любой стране (а они же все, кроме страны Ленина-Сталина, буржуазные!) начать против СССР именно превентивную войну: “сидим, примус починяем, никого не трогаем… Почти починили… И тут — оба-на! Кому-то показалось, что с починенным примусом мы стали представлять ему угрозу. В будущем! Тут он на нас и попрёт!”
Осталось уточнить последний нюанс — может быть, взгляды у советского политического руководства на превентивную войну были иные, чем у Свечина?
Нет, точно так же определяли превентивную войну и наши высшие политические органы — Вилнис Янович Сиполс в книге “Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны” (М., Межд. отношения, 1979) документально показал, что перед войной (в 1933 году) “ЦК ВКП(б) и Советское правительство учитывали, что японская военная партия все более определенно ориентируется “на перспективу превентивной войны против Советского Союза”, хотя, по словам того же Сиполса, СССР никакого непосредственного повода для этого не давал.
Итак, советское довоенное определение термина ПРЕВЕНТИВНАЯ ВОЙНА нам теперь известно.
Вот теперь можно и разбирать текст Главы 3 Алексея Валерьевича в свете: а понимает ли Алексей Валерьевич предмет своего исследования? Сиречь, в правильной ли тональности поёт он свои “Старые песни о главном”?
Или фальшивит?