300

300

На пути в Ривенделл хоббиты встречают окаменевших троллей — о том, почему они окаменели, рассказано в «Хоббите». По этому случаю Сэм декламирует такие стихи:

Тролль, зол и гол, худой, как кол,

Сто лет сосал пустой мосол.

Уж сколько лет, как мяса нет,

   Поскольку место дико, —

   Поди–ка! Найди–ка!

И мяса ни куска на стол —

   А это как–то дико!

Но к Троллю в дом явился Том:

«Ты что сосешь, сопя при том?!

Ага! То дядина нога!

   Но дядя ведь в могиле!

   Закрыли! Зарыли!

Давно уж он на свете том,

   И прах лежит в могиле».

Тролль прорычал: «Да! Я украл!

Но ведь проступок мой так мал!

Зачем она ему нужна —

   Ведь умер старикашка!

   Не ляжка! Костяшка!

Ну разве б Троллю отказал

   Покойный старикашка?!»

«Ну и позор!

Ты просто вор!

С каких это ведется пор,

Что можно брать останки дядь?!

   Верни назад, ворюга!

   Бандюга! Хапуга!

Отдай! И кончен разговор!

   Гони мосол, ворюга!»

Но, зол и бел, Тролль прошипел:

«Давненько я мясца не ел!

А свежий гость — не то что кость!

   Тебя я съем, пожалуй!

   Эй, малый! Пожалуй!

И час обеда подоспел —

   Тебя я съем, пожалуй!»

Но Том наш не был дураком

И Тролля угостил пинком:

Уж он вломил, что было сил, —

   Давно нога зудела!

   Задело! За дело!

Досталось Троллю поделом

   По заднице за дело!

Хотя гола, но, как скала,

У Тролля задница была.

Не ждал притом такого Том

   И закричал невольно:

   «Ой, больно! Довольно!»

А Тролля шутка развлекла —

   Нисколечко не больно!

Вернулся Том, уныл и хром,

Домой с огромным синяком!

А Тролль с ухмылкой — хоть бы хны! —

   Залез в свою берлогу —

   И ногу, ей–богу,

Не бросит нипочем!

   Ей–богу!(249)