Чрезмерность как грабеж

Может быть мы и сегодня все еще проживаем «Илиаду»? И нужно просто заменить гнев Ахиллеса выражением нашего технического высокомерия? В своих работах о технике Хайдеггер писал о сделанном Земле предписании выдать нам все свои ресурсы. Эта экспроприация Земли, ее инвентаризация, сродни чрезмерности. Боги остановят Ахиллеса. Немецкий же философ думал, что от ненасытности нас может спасти только поэзия. Будем ждать.

Аполлон ведь уже предупреждал Диомеда, бросившегося убивать Энея:

Вспомни себя, отступи и не мысли равняться с богами,

Гордый Тидид!

(«Илиада», V, 440–0441)

В конечном счете чрезмерность является поворотным моментом. Человек принимает себя за бога — или, будем скромнее, за демиурга — и противоречит более чем справедливому утверждению Протагора (V век до н. э.): «Человек — мера всех вещей».

На заре XXI века нам следовало бы подумать об этом дважды! Вы не слышите предупреждений Гомера? Мы ведем Троянскую войну против самой природы. Мы подчинили Землю своей воле, своим желаниям. Мы мухлюем с атомами, молекулами, клетками и генами. Ученые предсказывают, что уже скоро мы «дополним» и человека. Мы расселились по всей Земле, и все восемь миллиардов ждут от Земли прокорма. Мы уничтожили некоторые виды животных и зацементировали половину планеты. Развитие техники позволило нам добраться до подземных сокровищ, высвободить и выбросить в атмосферу органические углеводороды, перепланировать территории и, как писал в одном стихотворении Эмиль Верхарн, «вновь создать моря, равнины, горы эти, как мы отныне захотим»[72]. Мы уже начинаем коситься на окружающие нас спутники и планеты: Луну и Марс. Кто сегодня помнит про Лайку? Про первое посланное в космос живое существо, которое долго болталось в межзвездной пустоте. Это была простая собака, и руководители полета знали, что она не вернется. Вот он, человек: его первым посланием богам стала дохлая собака. Не нужно быть экологом-активистом, чтобы заметить, что человечество сорвалось с цепи. Люди борются друг с другом и все вместе — против своего биотопа[73]. Все стали Ахиллесами. И Скамандр уже вышел из берегов.