Заключение богов

В начале «Одиссеи» Зевс берет слово перед собранием богов. Он осуждает Эгиста, убийцу Агамемнона, которого Орест убил в силу сыновней мести. Зевс в нескольких фразах выводит перед нами уравнение судьбы и свободы, отведенных человеку:

Зло от нас, утверждают они; но не сами ли часто

Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?

Так и Эгист: не судьбе ль вопреки он супругу Атрида

Взял, умертвивши его самого при возврате в отчизну?

Гибель он верную ведал; от нас был к нему остроокий

Эрмий, губитель Аргуса, ниспослан, чтоб он на убийство

Мужа не смел посягнуть и от брака с женой воздержался.

«Месть за Атрида свершится рукою Ореста, когда он

В дом свой вступить, возмужав, как наследник, захочет», — так было

Сказано Эрмием — тщетно! не тронул Эгистова сердца

Бог благосклонный советом, и разом за все заплатил он.

Тут светлоокая Зевсова дочь Афинея Паллада

Зевсу сказала:

…………………………….

Но теперь сокрушает мне сердце

Тяжкой своею судьбой Одиссей хитроумный; давно он

Страждет, в разлуке с своими

…………………………….

Тебя ль не довольно дарами

чтил он в Троянской земле, посреди кораблей там ахейских

Жертвы тебе совершая?

(«Одиссея», I, 32–62)

В общем, если переводить Зевса (останемся при этом смиренны!) с этого олимпского языка на наш, то оказывается, что у человека есть выбор.

Человек всегда обвиняет богов — это очень удобно. Он мог бы выбрать собственный путь, но предпочитает переложить ответственность на другие плечи.

Человек получает иногда помощь от бога, указывающего ему дорогу, как это сделал Гермес.

Но его губят излишества. А ведь он свободен сдержать себя. Он всего лишь жертва самого себя, а не игрушка некоего несговорчивого бога. И тогда он должен заплатить за свои излишества.

Но из этой беды есть один выход: здравое суждение, стремление к добропорядочной жизни, равновесию, мере (не убивать, не зариться на чужих жен, напоминает нам Зевс похожими словами, которые позже использует в своих заповедях один пророк).

Тут вмешивается Афина: ответ на этот великий вопрос об исправлении жизни предстоит дать Одиссею. Перенесемся силою мысли на стены Эльсинора в Данию. По ним прогуливается Гамлет: «The time is out of joint, I was born to set it right!» («Век расшатался — и скверней всего, / Что я рожден восстановить его!»[57]). Это — миссия Одиссея.

Одиссей соответствует тому описанию человека, которое дает Зевс. Он навлек на себя гнев Посейдона. Он должен расплатиться за свою ошибку полным испытаний странствием. «Одиссея» будет его миссией. В конце этого странствия, возможно, его будет ждать награда.

А пока видимой целью будет восстановление разграбленного женихами дворца.

Только Одиссей сумеет исправить совершенные им ошибки.

Только Одиссей искупит свои излишества.

Только Одиссей восстановит век.

Только «Одиссей многосильный» будет достоин свободы, которую он попрал своими излишествами.

И теперь он волен попробовать быть свободным.