Возвращение царя

«Горе! К какому народу зашел я?», —

жалуется Одиссей («Одиссея», XIII, 200). Ничего не дается человеку легко. Гомер еще раз настаивает на этом: все зарабатывается в упорной борьбе. «В поте лица своего», — будет сказано позднее в Писании. «Ничто и никогда не достигается человеком раз и навсегда, ни сила, ни слабость, ни любовь», — добавит Луи Арагон. И Афина приуготовляет для своего любимца непростое возвращение.

Богиня является Одиссею сначала в наряде пастуха, затем в виде прекрасной женщины и, рассеяв туман, показывает ему Итаку. Она кое-что замыслила. Она поможет Одиссею отвоевать царский дворец:

Буду стоять за тебя и теперь я, не будешь оставлен

Мной и тогда, как приступим мы к делу; и, думаю, скоро

Лоно земли беспредельной обрызжется кровью и мозгом.

(«Одиссея», XIII, 393–396)

Готовится «камбэк» Одиссея! Будет много крови. Но все пройдет тихо. Не стоит возвращаться с фанфарами, как это сделал Агамемнон, жизнью расплатившийся за свое хвастовство. Одиссей будет скорее скромным победителем, чем высокомерным триумфатором. Не будем забывать о губительных последствиях чрезмерности как для отдельной судьбы, так и для публичной добродетели.

План Афины напоминает операцию спецназа. Тайно добраться до места, провести рекогносцировку, идентифицировать врага, наметить путь наступления и, наконец, нанести удар. «Find, fix and finish»[29], — как говорят сегодняшние специалисты по борьбе с повстанцами. Для проведения рекогносцировки Афина наряжает Одиссея в нищего, «чтоб глядел на [него] с отвращеньем каждый» («Одиссея», XIII, 402).

Начинается операция. Одиссей отправляется к своему бывшему свинопасу, верному Евмею, который сохранил привязанность к Одиссею и продолжает следить за его стадами. Свинопас не узнаёт своего хозяина, но достойно принимает его у себя, как и следует принимать чужестранца. Евмей не предал и не забыл хозяина. Но почему Гомер сопровождает его эпитетом «божественный»? Да потому что он остался верен Одиссею и повел себя справедливо по отношению к себе подобному. Это первый человек, которого Одиссей встречает за долгое время, и это первое чистое, непосредственное присутствие предваряет встречу нашего героя с миром людей. Для античного поэта божественно то, что наличествует, в реальном свете, и открывается нам в своей истине.

Одиссей проведет в бедной хижине Евмея некоторое время. Битва за «возвращение царя» начинается именно здесь, в самом низу. Путь от хибары свинопаса до царского дворца будет кровавым. «Одиссея» — это рассказ о возвращении своего достояния и восстановлении порядка. А пока что Гомер показывает нам здесь, в хижине, властитель и слуга заключают прекрасный союз. Сейчас у царя Одиссея в качестве поддержки есть только свинопас. Но это только первый солдат его будущей армии.

Но мы с вами хорошо знаем, что понятие хозяина жизни не сводится к административному положению. Некоторые бедняки ведут себя по-королевски. Это простые, но сильные духом обычные люди, как скажет позднее Джордж Оруэлл. Гомер не смотрит на человечество сквозь жалкую систему координат социально-марксистского понимания жизни, сводящего всё и вся к вопросу об экономическом статусе. Ведь если в качестве инструмента постижения мира довольствоваться разделительной линией между богачом и бедняком, эксплуататором и эксплуатируемым, мы никогда не заметим тех внутренних связей, объединяющих Одиссея и его свинопаса. Они оба, находясь на разных этажах социальной лестницы, принадлежат к одной аристократической расе. А между ними — всякого рода узурпаторы.

Одиссей и свинопас проводят чудесную бессонную ночь. Они рассказывают друг другу разные истории. И люди продолжат сочинять сказки еще две с половиной тысячи лет. А пока что мы имеем дело с романом. Одиссей врет, как дышит. Он рисует эпические картины, бахвалится, но при этом скрывает свое имя.

Некоторое время спустя просвещенный Афиной Телемак возвращается из Спарты и идет к Евмею. Афина расставляет фигуры и сплачивает ряды.

Сын не узнает в бедняке своего отца. Впрочем, он и Афину-то не видит:

не всем нам

Боги открыто являются, —

напоминает Гомер («Одиссея», XVI, 160–161). Какие строки! Одни видят чудеса, а другие нет. Гомер указывает нам на то, что не все мы равны перед судьбой. Одни в фаворе у богов, другие — нет. Одни улавливают мерцание чудесного, другие не замечают его. Одни умеют расшифровывать реальность, другие довольствуются тем, что просто на нее смотрят.

Наконец, Телемак узнает отца. И по щекам сурового воина и его сына бегут слезы. Подготовку плана они заканчивают уже вместе. Они покончат с «многобуйными женихами» («Одиссея», XVI, 271). Одиссей уверяет сына в победе, и Телемак перестает сомневаться:

Сердце мое ты, отец, уповаю я, скоро на самом

Деле узнаешь; и дух мой не слабым найдешь ты.

(«Одиссея», XVI, 309–310)

В это мгновение Телемак становится взрослым и прощается с детством, не прибегая к помощи Зигмунда Фрейда.

Пока Пенелопе не следует знать о возвращении мужа. Она узнает о возвращении сына. Женихи удручены, ведь хитрость их не сработала. И для них небо уже начало хмуриться. В одном учении, проповедующем идею порядка, сказано, что наступит день, когда придет расплата.