СТАРЫЙ ЗАПАХ

Вышел одиннадцатый номер «Вестника литературы». Серый журнал на серой бумаге[273]. Среди тусклых статей выделяется как-то случайно попавшая, тоже неприятная для меня, непристойно написанная статья К. Чуковского[274].

Все прочее — груда серого хлама.

Я не стал бы писать так резко, не хорошо укорять людей их убожеством, и талантливости нельзя требовать и у «литературы».

Но меня вынуждает на резкость невероятная статейка какого-то человека, подписавшегося «старым писателем». Статейка носит название «Новое поэтическое стойло». Привожу отрывки из нее: «Там за прилавком в желтой кофте и с лоснящимися от хорошей, сытой пищи щеками стоял сам Маяковский… и т. д.» Или… «в результате, спустя несколько месяцев такой плодотворной футуристической деятельности у Маяковского появились на пальцах бриллиантовые перстни, на животе толстая золотая цепь и т. д.»[275]

И это «вести литературы»?

Мы склонны идеализировать прошлое, это так понятно сейчас, когда вся литература молчит, книги нет.

И вот «Хам» напоминает о своем дореволюционном существовании, тянет воздухом уборных «Петроградской газеты»[276].

Среди мертвого поля, мертвых костей встал гнилой человек и сказал гнилое слово. И это в единственном органе, оставленном литераторам. Конечно, клеветник не знает, кто такой Маяковский, что он сделал в русском стихе, но редакция «Вестника» должна была оградить Маяковского от желтых оскорблений, просто как русского литератора.