8. «Какая тишь на дне морском…»
Какая тишь на дне морском
Для тех, кто плачет каждый день!
Печаль недвижная очей
На дне морском, на тихом дне.
На дне морском, в бездумьи струй
Какой покой, какая глубь!
И флоридеями пленен
О дальной, дальной жизни сон.
Я жду склонившихся к волне,
Я колыбельно им пою,
Я руки сонные простер…
На влажном дне какой простор!
«Какая радость снять оковы…» Какая радость снять оковы Сомнений, робости, забот! Вокруг — пустынно и сурово, — Кто близок мне — еще придет. Из темных недр, из заточенья Всех выпускать на вольный свет! Пусть думы, шепоты, виденья Узнают вновь, что смерти нет. Слова
Какая нам нужна мелодрама?* Ромен Роллан в своей знаменитой книге о народном театре1, отвергнув с беспримерной и чрезмерной строгостью почти все ценности старого театра и, конечно, вполне правильно оценивши слезливую томность и внутреннюю пустоту большинства мелодрам,
167. «Письмо ее… Какая в нем тревога!..» Письмо ее… Какая в нем тревога! В дыханьи частом строки до конца. И точно крылья, крылья у порога — Загар колосьев и загар лица. Как пальцы в дым… как спутанные травы, Огромных слов порыв и немота. И чем же боль, чем скорбь свою
2. «Какая вещая зараза…» Какая вещая зараза Простоволосая жена. Глуха. Слепа. Глядит в два глаза И слепотой озарена. На крыше снег. Под крышей зыбка, Совокупленье и очаг. Над каторжной моей улыбкой Отцовства восколеблен стяг. Жена… жена… Сырая ляжка, Плотской
219. «Какая ложь и блажь сказать: прохожий…» Какая ложь и блажь сказать: прохожий, Когда в весеннем трепете рука. Вот ты лежишь на безусловном ложе И любишь зной и любишь облака И пенье птиц далекое, глухое И листьев долгий шум, всё, что любить Нам нужно, чтоб, безумствуя, в
КАКАЯ ГОРА ГОРИСТЕЙ? До конца ли мы выяснили с Тобой, что такое правда в искусстве. Нет, не совсем. Вспомним, что нам постоянно приходится слышать: «Такое-то произведение показывает типичные характеры, такое-то нетипичные». То есть в одном случае изображено наиболее
Какая бывает роса на траве Когда в солнечное утро летом пойдёшь в лес, то на полях, в траве, видны алмазы. Все алмазы эти блестят и переливаются на солнце разными цветами – и жёлтым, и красным, и синим. Когда подойдёшь ближе и разглядишь, что это такое, то увидишь, что это
Тишь Душный зной над океаном, Небеса без облаков; Сонный воздух не колышет Ни волны, ни парусов. Мореплаватель, сердито В даль пустую не гляди: В тишине, быть может, буря Притаилась,
Сьюзан Воут Жестокая цена искупления в Вестеросе, или Какая еще этическая неопределенность? В своем эссе «Эпический Пух» Майкл Муркок утверждает, что трилогия Дж. Р. Р. Толкина «Властелин колец» не поднимается выше уровня детсадовской прозы, которая «рассказывает
«В фантастике есть какая-то неистовая, завораживающая музыка…» Вселенные Брайана Уилсона Олдисса Научная фантастика – самая современная литература. Секрет ее притягательности прост: она говорит о том, что происходит с миром сейчас. Брайан Олдисс [197] Будапешт, 22
УТРЕННЯЯ ТИШЬ[31] (Однозвучия) Из сборника «Девятая