«То, что около слез. То, что около слов…»
«То, что около слез. То, что около слов…»
То, что около слез. То, что около слов.
То, что между любовью и страхом конца.
То, что всеми с таким равнодушьем гонимо,
И что прячется в смутной правдивости снов,
Исчезает в знакомом овале лица,
И мелькает во взгляде – намеренно-мимо.
Вот об этом… Конечно, нам много дано.
Справедливо, что многое спросится с нас.
Что же делать, когда умирает оно –
В предрассветный, мучительный, медленный час?
Что же делать, когда на усталой земле,
Даже в счастье своем человек одинок,
И доверчиво-страстный его монолог
Растворяется в сонном и ровном тепле.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
«Я всегда хожу около…»
«Я всегда хожу около…» Я всегда хожу около, Будь то жизнь или смерть. Я не выпущу сокола В небесную твердь. В ясновидящих душах я Не узнаю, что есть. Обрываю не слушая О грядущем весть. И чем встречный любимее, Чем желанней любовь — Назову лишь по имени, Отдаляясь
III. Мир слов
III. Мир слов В книге Потебни «Мысль и Язык» я прочла слова Гумбольдта: «Язык похож на сад, где есть цветы и плоды, где есть зеленые листья и листья сухие, опавшие, где рядом с умиранием идет вечная жизнь, рост и развитие». Прочла и восхитилась этому, как радостному открытию,
Две книги на стуле около кровати (Из комментария к роману Набокова «Дар»)
Две книги на стуле около кровати (Из комментария к роману Набокова «Дар») В первой главе «Дара» рассказывается «очень простая и грустная» история, не имеющая прямого отношения к главному герою романа Федору Годунову-Чердынцеву, — история, которая в свое время «осталась
Без слез Роман Сенчин. Минус
Без слез Роман Сенчин. Минус Роман Сенчин пишет о безнадежном и обессмысленном мире, из которого нельзя вырваться.Читая его «Минус», я вспоминала фильм Годара 1959 года — «На последнем дыхании». Молодой преступник, которого замечательно играет мало кому тогда известный
2. Мир без слез?
2. Мир без слез? Особенность этого общества, которое, по собственной его аттестации, существует для счастья человека, состоит в том, что человек в его прежнем виде воспользоваться счастьем не может – все формы его жизни оказались непригодным материалом для возведения