«Я помню о тебе, Татьяна…»

«Я помню о тебе, Татьяна…»

Я помню о тебе, Татьяна…

Во мне еще жива любовь.

Но, как за чтением романа,

тревожна мысль, спокойна кровь.

Я разуверилась во многом,

скупее слезы и слова –

что это: гибель, благодать?

Теперь, когда над эпилогом

уже склонилась голова,

чего еще от жизни ждать…

Скажи, какого откровенья,

каких мучительных побед?

Любви бесплодны вдохновенья.

От них остался темный след:

жуть суеверий, снов, гаданий,

да ворох писем и бумаг…

И яд мечты о том свиданьи,

когда скажу спокойно я:

Прощай, мой друг. Прости, мой враг.

Сегодня очередь моя.

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК

Читайте также

«Все помню – без воспоминаний…» Все помню – без воспоминаний, И в этом счастье пустоты, Март осторожный, грустный, ранний, Меня поддерживаешь ты. Я не люблю. Но отчего же Так бьется сердце, не любя? Читаю тихо, про себя: «Онегин, я тогда моложе, Я лучше, кажется….» Едва

«Нет, не тебе, конечно, не тебе…» Нет, не тебе, конечно, не тебе я посвящаю слова о чувствах, слезы о себе, и мысли понемногу обо всем… Но если, друг, когда-нибудь потом ты, перелистывая медленно страницы, задержишься на них опять (где буду я? Кто это может знать – возможно,

«Я помню: в церкви ты казалась мне…» Н.К. Я помню: в церкви ты казалась мне прекрасней и моложе всех невест, сияющей любовью неподдельной… Потом я помню звуки колыбельной, на выбеленной известью стене тень от оконной рамы, словно крест, и тень, склоненную над люлькой

ТЕБЕ Нищ и светел… В.И. В рубище ходишь светла, Тайну свою хороня, — Взором по жизни скользишь, В сердце — лазурная тишь… Любо, средь бедных живя, Втайне низать жемчуга; Спрятав княгинин наряд, Выйти вечерней порой В грустный

«Это ничего, что он тебе далекий…» Это ничего, что он тебе далекий, Можно и к далекому горестно прильнуть В сумерках безгласных, можно и с далеким, Осенясь молитвой, проходить свой путь. Это ничего, что он тебя не любит, — За вино небесное плата не нужна. Все мы к небу чаши

«Я не знаю, я не помню…» «J’y parviendrai» [12] (Надпись на старой печати, изображающей лестницу и взбирающегося по ней воина) Я не знаю, я не помню, Я терплю. То грядущим, то былому Я внемлю. Век назад на этом месте Жил мой дед. Он оставил мне в

18. «Я помню мир вне красных ожерелий…» Я помню мир вне красных ожерелий Твоих соблазнов, женщина, твоей тоски. Я помню… Я забыл… в чаду твоих камелий Как дни темны, как ночи праздно глубоки! Где жизнь — борьба? Где смерть в ночном забрале? Где тайны вещие? Где мой

87. «Над садом старинным я помню звезду…» Над садом старинным я помню звезду, Печального детства светило, И девушку помню, и — в сонном пруду Ее голубую

119. «Я помню день и дом. Самозабвенно…» Я помню день и дом. Самозабвенно Я ждал, в тишайшем сне окаменев. Так ждет земля, чтоб благости весенней Принять несрочный золотой посев. Пусть день ушел. Пусть всё тоска и небыль. Единый день безумством не зови! Я помню день, и дом, и

Стихотворение Пушкина «К***» («Я помню чудное мгновенье»): Форма как содержание[374] Во времена, когда монографическое описание лирического текста было еще не в моде, послание Пушкина к А. П. Керн неизменно привлекало внимание исследователей. Будучи общепризнанным эталоном

Ужо тебе! Мое первое серьезное объяснение с Москвой состоялось в августе 1980 года. Я поступал в Литературный институт на отделение критики. Была Олимпиада, и умер Высоцкий. Москва была чистой-чистой, словно вымытой с порошком. Не было ни соринки, ни окурочка, ни

Тут помню, тут не помню Владимир Маканин. Две сестры и Кандинский: Роман. М.: ЭксмоВ былые времена никто не обзывал Владимира Маканина живым классиком, зато в его произведениях было много ярких сюжетов и живых характеров, памятных до сих пор. Тут и самодельный гуру старик