Читайте также
«Нет, не тебе, конечно, не тебе…»
Нет, не тебе, конечно, не тебе
я посвящаю
слова о чувствах, слезы о себе,
и мысли понемногу обо всем…
Но если, друг, когда-нибудь потом
ты, перелистывая медленно страницы,
задержишься на них опять
(где буду я? Кто это может знать –
возможно,
«Я помню о тебе, Татьяна…»
Я помню о тебе, Татьяна…
Во мне еще жива любовь.
Но, как за чтением романа,
тревожна мысль, спокойна кровь.
Я разуверилась во многом,
скупее слезы и слова –
что это: гибель, благодать?
Теперь, когда над эпилогом
уже склонилась голова,
чего еще от
ТЕБЕ
Нищ и светел…
В.И.
В рубище ходишь светла,
Тайну свою хороня, —
Взором по жизни скользишь,
В сердце — лазурная тишь…
Любо, средь бедных живя,
Втайне низать жемчуга;
Спрятав княгинин наряд,
Выйти вечерней порой
В грустный
«Я думала, что ничего…»
Я думала, что ничего,
Что бант на ней был ярко-синий,
И огненный парик, и что она графиня…
Я думала, что ничего.
Она ко мне подсела ближе
И говорила о Париже — вовне,
А в глубине
У всех есть храм.
Сверкало море,
Все или ничего
В искусстве существует закон «все или ничего», столь сейчас популярный в кибернетике. Иными словами, нет стихов менее квалифицированных и более квалифицированных. Есть стихи и не стихи. Это деление более правильное, чем деление на поэтов и не поэтов. Все
Глава 1. Что в имени тебе моем?
“Часть первая” начинается с описания состояния российского общества в юридическом центре управления цивилизацией в начале двадцатого столетия.Над омраченным ПетроградомДышал ноябрь осенним хладом.О существовании и особой роли
На тебе, боже, что стандарту негоже
Когда я начал вести в «Российской газете» свою рубрику «Игра слов», первая моя статья называлась «Белая сотня» и была посвящена предложению тогда премьер-министра и кандидата в Президенты РФ Владимира Путина составить список из 100 книг,
Ужо тебе!
Мое первое серьезное объяснение с Москвой состоялось в августе 1980 года. Я поступал в Литературный институт на отделение критики. Была Олимпиада, и умер Высоцкий. Москва была чистой-чистой, словно вымытой с порошком. Не было ни соринки, ни окурочка, ни
Это я тебе, голуба,
говорю как краевед
«Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет. Ромео под любым названьем был бы тем верхом совершенств, какой он есть», — полагала Джульетта. «Вы, может быть, думаете, что название роли не играет? — возражал
“До нас не было ничего”
С этого смелого заявления поэт Максим Свириденков, выступивший на страницах журнала “Континент” в качестве литературного критика, начал свою статью[62]. “Если век назад футуристы пытались сбрасывать классиков “с парохода современности”, то