«В облачной выси, в поле небесном…»

В облачной выси, в поле небесном,

Горной тропой,

Тихо иду я краем отвесным

Легкой стопой.

Путь мой по звездам лентою млечной

Клонится с круч,

И нисхожу я — воли предвечной

Трепетный луч.

Звездные хоры, лилий дыханье

Гаснут вдали.

Небу навстречу встало алканье

Душной земли.

Тяжкой угрозой близко темнеет

Сумрак лесов.

Смутной тревогой на душу веет

Тесный покров.

Стало далеким близкое чудо.

Стелется мгла.

Я не забуду, кто я, откуда,

Как я пришла.

Июнь 1808 Судак

Читайте также

«Где-то в лазурном поле…» Где-то в лазурном поле, За белыми в саване днями, За ночными дремучими снами Реет и плещет воля. Нет там тоски желаний, Стихают там речи забвенно, Распускается лотос священный… — Только б дойти до грани! Все на пути сгорает, Что не сгорит —

ВЫЙДУ В ПОЛЕ… Я на зорьке встал сегодня рано И в ветвях услышал птичий гам. Облака — курчавые бараны — Разбрелись по голубым лугам. Выйду я в рассветное раздолье В ожиданье молодого дня, Чтобы в пояс поклониться полю, Где взошли густые зеленя. Скоро

Как рубашка в поле выросла IВидела Таня, как отец её горстями разбрасывал по полю маленькие блестящие зёрна, и спрашивает:– Что ты, тятя, делаешь?– А вот сею ленок, дочка: вырастет рубашка тебе и Васютке.Задумалась Таня: никогда она не видала, чтобы рубашки в поле

На поле летом Весело на поле, привольно на широком! До синей полосы далёкого леса точно бегут по холмам разноцветные нивы. Волнуется золотистая рожь; вдыхает она крепительный воздух. Синеет молодой овёс; белеет цветущая гречиха с красными стебельками, с бело-розовыми,

Художник на поле брани Максим Кантор. Красный свет: Роман. М.: АСТПоразительный все-таки человек — художник Максим Кантор! Читая его интервью и статьи, где он обличает то скверну авангардизма, то погрязший в пороках Запад, то российских буржуев с лоснящимися от фуа-гра

Бородинское поле «Трики или Хроника злобы дней» — роман Леонида Бородина Его имя звучит победительно — Леонид Бородин. Любое новое его произведение — это литературное событие это литературное событие, хотя и нынешняя критика к нему явно невнимательна. И объясняется

4. Ты – поле моего сраженья «Вернись!.. Мы обвенчаемся в планетарии!» А. Вампилов. «Утиная охота» На сосне хвоинки, действительно парные, без всяких аллегорий. Но у Белова это слово промелькнуло кстати, нераздельность пары для него залог того, что на ветке все растет

Стальная водица в небесном ковше Читая стихи Олега Чухонцева, не можешь не думать, что же с нами будет. («Темна наша будущность… И весело как-то, и страшно…») Понимаю, этим еще ничего не сказано ни о стиле, ни о мере совершенства, ни о месте в словесности эпохи. А между тем из

Поле борьбы за выживание Поле литературы становится полем борьбы за выживание: в данном случае включения в литературу страны проживания писателя-эмигранта.Впрочем, очевидно, что литературе эмиграции 1990-х гг. почти не удается создать властный дискурс ни в рамках поля

Беллетристика как «срединное» поле литературы Важным вопросом современной науки становится вопрос о том, составляет ли беллетристика отдельный ряд или, как классика в высокую литературу, входит в состав массовой. С 1990-х гг. в литературоведении закрепляется понятие