«Во мне шевелится янтарь…»

Во мне шевелится янтарь

сухих платановых волокон.

И сразу – новая деталь:

гематоген больничных окон,

минтай бескостный, тубус-кварц,

фигурки в пате, как опята,

и собеседник – Розенкранц

ли, Гильденстерн в пижамке мятой –

мне в печень самую проник.

Он рот полощет марганцовкой

и ложкой чайноюязык

скребет, чтобы звончей им цокать.

– Переходи! – хриплю в ответ…

Но чувствую: сейчас наверно

весь этот желто-красный цвет

тебе исторгну на колена.