Стрекоза

Слишком длинные крылья – вразвалку по стеблю цветка,

неуклюже ползёт. Но китайские льются шелка

в содроганиях лопасти. В небе расширится щёлка –

и медовый, медлительный выпустят свет облака.

Не надейся, не август – конец сентября. Но тепло

не промотано летом. Сферических зенок стекло

наполняется влагой, то светло-зелёной, то серой.

Кот, заметив движенье, крадётся и щурится зло.

И она поднимается. И, прозвенев вдалеке,

над сырой черепицей, стремительно входит в пике,

чтоб в раскрытую книгу залечь, как живая закладка,

на двухсотой странице, тринадцатой снизу строке.

И терцина из Данте, её золотистая мгла,

словно тайнопись, светит сквозь тонкую сетку крыла.

Поднебесной давильни пространство забрызгано соком,

и тяжелая капля по облачной кромке стекла.

На иглу не посадят – не бабочка. Из-под руки

выгребая, взлетит, унося отпечаток строки.

… Утром спустимся к морю: на гальке, расколотой штормом,

в отражённом луче слюдяные блеснут лепестки.