* * *

Стекла нового патрульного

протирает черной ветошью,

а сама из Долгопрудного,

чуть подправленного ретушью.

Но дитя ее пристроено,

и пальто ее на вешалке.

И уже на постороннего

не глядит глазами беженки.

Только лестница-чудесница,

не ущелье и не улица,

мелкой сволочью беснуется

и никак не перебесится.

Поперек себя расшатана

злая цепкость бестелесная.

И теперь без провожатого

ей нельзя, она не местная.

Спит одна в холодной комнате,

черной ветошью замотана.

Никогда ее не вспомните,

не увидите. Но вот она –

на ближайшем повороте вы

на нее глаза не подняли.

Это я стихи о родине.

Это если вы не поняли.