М.-А. ЛЕВЕНШТЕЙНУ

М.-А. ЛЕВЕНШТЕЙНУ

Париж, 30 марта 1900 г.

Милостивый государь, Ваши доводы в защиту цветного рисунка, помещенного на обложке немецкого издания «Разгрома», к сожалению, ни в малейшей мере не могут изменить мое мнение как француза об оскорбительном характере этого рисунка. Если с точки зрения исторической война 1870 года закончилась поражением Франции и победой Германии, то роман свой я написал вовсе не для освещения сего факта; и повторяю, гравюра, о которой идет речь, противоречит общему духу романа. Вы говорите, что издание Ваше предназначено только для Германии. Конечно, это так, но именно это обстоятельство усугубляет оскорбительный характер рисунка, ибо во Франции не стесняются приписывать мне половинную долю в Ваших доходах и обвинять меня в том, будто я вместе с Вами радуюсь поражению нашей армии, символом которого служит на рисунке немецкий солдат, закалывающий французского знаменосца. Вся антисемитская и националистическая печать не перестает по этому случаю поносить меня, и создается некоторая видимость их правоты. Простой здравый смысл должен подсказать Вам, что мне совершенно невозможно мириться долее с подобным положением.

Итак, я прошу Вас заменить гравюру на обложке, как Вы и предлагаете, начиная с седьмого выпуска. Вы официально возьмете на себя обязательство использовать только ту гравюру, которую Вы мне представите на рассмотрение. И прошу Вас, кроме того, написать мне письмо, в котором удостоверялось бы, что напечатанная гравюра мне не была показана, я даже не знал, что издание «Разгрома» будет иллюстрировано, и как только был поставлен в известность, Вы, в ответ на мое возражение, согласились убрать цветную гравюру с обложки и заменить ее. Добавьте: Вы мне обещали, что ни одна из публикуемых гравюр не будет оскорбительна для Франции.

Как только это будет урегулировано, я сообщу Вам все, что Вас интересует, о моем будущем романе.

Искренне Ваш.