МОРИСУ ЛЕБЛОНУ[160]

12 декабря 1900 г.

Дорогой господин Леблон!

Я никогда не был сторонником какого бы то ни было эстетического обучения и убежден, что талант развивается сам собой, ради единственного деяния, к коему он предназначен. Но, как я понял, Вы не собираетесь предписывать индивидуальностям правила и формулы, Вы хотите лишь пробудить их, выявить, как бы создать для них атмосферу симпатии и энтузиазма, которые ускорят их полный расцвет.

И поэтому я с Вами и приношу Вам все свое чувство писательской солидарности. В Вашей попытке меня пленяет то, что я вижу в ней новое знамение эволюции, которая преобразует в настоящее время наш мирок литературы и искусства. Молодежь буквально восстала ото сна; она отказывается пребывать дольше в башне из слоновой кости, где ее старшие представители так долго томятся от скуки, в ожидании, пока сестра Анна[161] не увидит на горизонте истину завтрашнего дня. В обществе прошло какое-то дуновение, чувствуется необходимость ускорить торжество справедливости, жить настоящей жизнью, чтобы осуществить как можно больше счастья. И вот юноши на просторе, полные решимости действовать, вот они в пути; они отлично сознают, что ждать уже недостаточно, что надо непрестанно двигаться вперед, если хочешь шагнуть за горизонты, к бесконечности.

Действие! Действие! Все должны действовать, все понимают, что бездействовать в столь серьезный час, когда роковые силы прошлого дают последнюю битву силам завтрашнего дня, — это общественное преступление. Решается важный вопрос: не отступит ли человечество хоть на шаг назад, не впадет ли оно в заблуждение и рабство, быть может, еще на целое столетие. И, не правда ли, действуя, открывая курсы, группируя молодых людей вашего возраста, чтобы объединить ваши стремления, ваши верования, вы хотите лишь стать хорошими работниками нынешнего дня, не быть трусами и дезертирами в час, когда все граждане принимают участие в борьбе.

Движение стало всеобщим: повсюду организуются народные университеты, возникают объединения, которые устраивают публичные лекции, распространяют изо дня в день доброе слово. Необходимо, чтобы писатели и художники не остались в стороне, бесполезные, равнодушные. Вы открываете школу Красоты. Вы хотите во всеуслышанье провозгласить свой идеал, вы утверждаете в своем творчестве необходимость жизни, человеческой истины, социальной полезности, основываясь на широком собрании творений, завещанных вам целым поколением великих предшественников. Это очень хорошо, и вы поступаете правильно, и, как бы то ни было, ваши усилия достигнут цели.

Пусть говорят что угодно, действуйте, действуйте и дальше. Может быть, ваша Школа и не даст нам новых гениев. Но вы сблизитесь, вы узнаете друг друга, вы дадите, быть может, тому из вас, кто позднее станет признанным учителем, опору, коей он ждет, благородное пламя, кое должно его зажечь. Вы создадите благоприятную среду, вы восславите Красоту, которая будет, как хлеб, необходима трудящемуся люду счастливого Города.

Я — из ваших, и я по-братски жму Вашу руку.