ИМПЕРСКОЕ СОЗНАНИЕ В ЛИТЕРАТУРЕ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ИМПЕРСКОЕ СОЗНАНИЕ В ЛИТЕРАТУРЕ

от лат. imperium – власть, государство.

«Когда-нибудь, достигнув совершенства, / Великолепным пятистопным ямбом, / Цезурами преображая ритмы, / Я возвращусь в Советскую страну, / В союз советских сказочных республик, / Назначенного часа ожидая, / Где голос наливался, словно колос, / Где яблоками созревала мысль, / Где песня лебединая поэта / Брала начало с самой первой строчки / И очень грубо кованые речи / Просторный возводили Храм Свобод. / Там человек был гордым, будто знамя, / Что трепетало над рейхстагом падшим.…»

Когда Борис Примеров, незадолго до самоубийства, записывал эти сомнамбулические строки, они звучали как вызов. И они действительно были вызовом – всем тем, кому советская империя запомнилась как абсолютное зло, как синоним «тюрьмы народов», тирании, попрания гражданских свобод и прав человека, идеологического оболванивая, тотальной нищеты и тотальной фальши. И лишь немногие (например, Владимир Максимов, Виктор Розов, Александр Зиновьев, Юрий Мамлеев, Эдуард Лимонов) готовы были пожертвовать своей репутацией ради того, чтобы сомкнуться с коммунистами и национал-шовинистами в признаниях в любви к этому понятию и явлению, которое оно обозначает.

Прошло всего несколько лет, и ностальгия по временам империи и всему советскому вошла в моду. Не только в бытовую (казино «Империя», печенье «Имперское»), но и в интеллектуальную, литературную. Союз писателей России по 17 номинациям присуждает премии «Имперская культура», журнал «Москва» выпускает книги Ивана Солоневича и Льва Тихомирова в серии «Пути русского имперского сознания», а издательство «Росмэн» – книги наших современников под общим грифом «Рожденные в СССР». На прилавках – сериал Ника Перумова «Империя превыше всего», романы многих других фантастов, где либо наша, родная Империя борется с внеземными агрессорами, либо, как в «Войне за “Азгард”» Кирилла Бенедиктова, пытается восстать из праха после проигрыша в столкновении с иными расами и народами.

«Поскребите русского – вы увидите татарина, утверждает французская пословица. Поскребите наших авторов – вы увидите русских империалистов. Русский империализм – подкожное, подсознательное явление. Он – в крови (в обоих смыслах)», – говорит Виктор Ерофеев, и, похоже, небезосновательно. Если даже Анатолий Чубайс перед очередными выборами в Думу выбрасывает лозунг либеральной империи, окончательно, правда, дискредитировавший Союз правых сил в глазах его электората. И если даже такие отъявленные постмодернисты, как Алина Витухновская и Герман Лукомников, принимают участие в вечере «Крики и шепоты Империи» (февраль 2005 г.), в программе которого сказано: «За всеми наслоениями пороков суровой повседневности у нас есть Империя, и в нашей Империи есть все, и над ней никогда не заходит солнце поэзии. ‹…› Поэзии, идущей через парадигмы и концепции, по ту сторону подслеповатого добра и отвращающего зла, перешагивая Модерн и Постмодерн, чтобы донести до вас томные шепоты и гневные крики Империи».

Разумеется, имперские ноты в современной культуре – и разного происхождения, и разного назначения. У Юрия Бондарева, Владимира Бушина, Эдуарда Володина, у широкого круга авторов газеты «Завтра» воспоминания об империи неразрывно связаны с мечтой об историческом реванше, о возвращении страны к стандартам либо сталинизма, либо брежневской, – воспользуемся определением Льва Гумилева, – «золотой осени». У Александра Дугина и нынешних неоевразийев – с призывом к сопротивлению глобализации, мировому господству атлантистов и, прежде всего, Соединенных Штатов Америки. У Вячеслава Рыбакова – с апелляцией к личной памяти и верою в то, что коммунистическая идея сама по себе хороша, беда лишь, что утверждалась неправильно: «Почти всем нам до сих пор до боли жалко того хорошего, полезного и правильного, да просто красивого, что было создано сталинизмом, оттепелью и застоем, когда они применяли средства из арсенала Добра».

Что же касается охотников до интеллектуальных игр, то они, как ни странно, обращаются по преимуществу к мистике и метафизике. «Отказываясь от советского наследия, мы утрачиваем что-то неуловимое и несбыточное, – рассказывает о книжном проекте «Атлантида» Александр Т. Иванов. – И если мы хотим развиваться, то необходимо вернуть себе свою историю, вспомнить свои старые мечты и заблуждения. Эта серия – небесный СССР, для которого по-прежнему нет границ, потому что он существует внутри». Триединство «Христианство, Традиция и Империя» воодушевляет писателей-фантастов, объединившихся по инициативе Дмитрия Володихина в литературно-философскую группу «Бастион». А Павел Крусанов, представляя позиции круга авторов петербургского издательства «Амфора», заявляет: «У моего поколения, половину жизни прожившего в империи, сознание было соответственно имперское. ‹…› Мы сейчас хотим создать виртуальное государство под названием “Незримая империя”. Это будет сетевой проект, который мы используем как полигон для создания идеального государства – Небесной России».

Так, соединенными усилиями прагматиков и романтиков, интеллектуалов и масскульта понятию империи, казалось бы, безнадежно скомпрометированному, возвращается ореол святости. И если, – по оценке Бориса Дубина, – «конец 1980-х годов стал для советских людей пиком символического “самоуничижения”», то первое десятилетие XXI века, похоже, войдет в историю как период столь же символической демонстрации чувств национальной гордости и имперской заносчивости. Что и неудивительно: ведь, – как показывают социологические замеры, которые произвел «Левада-центр» в ноябре 2004 года, – 71 % россиян сожалеет о распаде Союза, а 65 % полагают, что он не был следствием объективного развития обстоятельств и крушения страны вполне можно было бы избежать.

См. ИДЕЙНОСТЬ И ТЕНДЕНЦИОЗНОСТЬ В ЛИТЕРАТУРЕ; ПАТРИОТЫ И ДЕМОКРАТЫ В ЛИТЕРАТУРЕ