АЛЬТЕРНАТИВНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРОЗА

АЛЬТЕРНАТИВНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРОЗА

Тип прозы, исследующей не состоявшиеся в реальности варианты истории нашего мира. В традиционном словоупотреблении этот термин жестко связан с фантастикой, хотя современной классикой стали произведения отнюдь не фантастов, а роман Василия Аксенова «Остров Крым», исходящий из допущения, что большевикам в 1920 году не удалось разгромить врангелевскую армию, в силу чего Крым на десятилетия стал анклавом буржуазной демократии, и роман Вячеслава Пьецуха «Роммат», показывающий, как шло бы развитие России в случае победы декабристов в 1825 году.

С тех пор («Остров Крым» датируется 1979 годом, «Роммат» написан в 1985, опубликован в 1989 году) формула «что было бы, если бы…», по крайней мере, сотни, если не тысячи раз использована в российской литературе. И в первую очередь все-таки фантастами, благодаря чему мы можем узнать, что случилось бы с Россией и миром, если бы в XIII веке Русь и Орда в результате союза Александра Невского и Сартака – сына хана Батыя объединились в единое государство Ордусь (проект Вячеслава Рыбакова и Игоря Алимова «Хольм ван Зайчик»), если бы до наших дней просуществовали христианская Киевская Русь и языческая Новгородская («Убьем в себе Додолу!» Николая Романецкого), если бы Александр II своевременно подписал конституцию Лорис-Меликова и революционное движение в России не развернулось бы («Гравилет “Цесаревич”» Вячеслава Рыбакова), если бы Богров, стрелявший в Столыпина, промахнулся («Седьмая часть тьмы» Василия Щепетнева), если бы после смерти Ленина власть в стране перешла к Троцкому («Бульдоги под ковром» Василия Звягинцева), если бы во Второй мировой войне победила фашистская Германия («Все способные держать оружие» Андрея Лазарчука) и если бы, наконец, к власти пришел не М. С. Горбачев, а Г. В. Романов («1985» Евгения Бенилова).

Учитывая частоту, с какой применяется этот коммерчески беспроигрышный прием, можно говорить об альтернативно-исторической прозе как об одном из наиболее популярных подразделов современной фантастики, что подчеркнуто учреждением в 1995 году специальной премии «Меч в зеркале», присуждаемой за произведения этого рода. Но правомерно указать и на то, что техника использования сослагательного наклонения в разговоре о прошлом достаточно широко распространена и в литературе, не позиционирующейся как фантастическая, – среди наиболее заметных книг здесь можно назвать «Чапаева и Пустоту» Виктора Пелевина, «Оправдание» и «Орфографию» Дмитрия Быкова, «Укус ангела» Павла Крусанова, «Сердце Пармы» Алексея Иванова. С известными основаниями к альтернативно-историческому разряду допустимо присоединить и небеллетристические, казалось бы, труды академика А. Т. Фоменко и его последователей по «исправлению» хронологии мировой истории, а также книги Григория Климова, Виктора Суворова, Бориса Соколова, Эдварда Радзинского, других, как выразился Виктор Мясников, «коммерческих историков», которые кладут в фундамент своих построений ту или иную заведомо недоказуемую конспирологическую или эзотерическую гипотезу.

Размышляя о причинах, в силу которых прием умножения версий, вариантов и альтернатив приобрел такое распространение в литературе 1990-х годов, критики отмечают и аллергическую реакцию как писателей, так и читателей на десятилетиями прививавшийся «единственно верный» взгляд на историю, и попытки в иллюзорном мире избыть чувство национального унижения, реально присущее россиянам, и соответствующий подъем неоимперских настроений в нашем обществе, и отчетливую антизападную направленность многих альтернативно-исторических дискурсов («Трудно отделаться от впечатления, – говорит Б. Витенберг, – что авторов альтернативных моделей любой вариант прошлого устроит, лишь бы при этом Америка теряла свое истинное значение в истории ХХ столетия или вообще отбрасывалась на обочину мирового развития ‹…› Пусть будут хоть геринговцы, но не американцы»). Главное же, – как отмечает А. Немзер, – «находя поворотные точки в истории и реконструируя (изобретая) альтернативные победившему сюжету версии, мы, кроме прочего, воздаем должное побежденным ‹…›, выявляем значимые духовные и культурные тенденции, договариваем то, что не дозволил договорить когда-то рок или случай».

См. АЛЬТЕРНАТИВНО-БИОГРАФИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА; АНТИУТОПИЯ; ИМПЕРСКОЕ СОЗНАНИЕ В ЛИТЕРАТУРЕ; ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРОЗА; ПРОЕКТ В ЛИТЕРАТУРЕ; ФАНТАСТИКА; ФЭНТЕЗИ