НОВЫЙ ДИЛЕТАНТИЗМ

НОВЫЙ ДИЛЕТАНТИЗМ

от ит. delettare – развлекать, потешать.

Разница между дилетантом и профессионалом известна вроде бы каждому. Еще Владимир Иванович Даль сообщал, что профессия – это «промысел, всякое сословное занятие», тогда как дилетант – это «охотник, любитель, человек, занимающийся музыкой, искусством, художеством не по промыслу, а по склонности, по охоте, для забавы».

За столетье с лишним никаких существенных перемен в смысловом наполнении этих терминов не произошло, и мы с прежней конвенциальной легкостью именуем дилетантскими стихи великого князя К. Р., бывшего члена Политбюро ЦК КПСС Анатолия Лукьянова (Осенева), кинорежиссера Эльдара Рязанова, равно как и романы белого генерала Петра Краснова и генерала КГБ Семена Цвигуна, пьесы Анатолия Луначарского или литературно-критические статьи Николая Бухарина. Профессионалы обычно об этих художествах отзываются свысока. А в тех случаях, когда любителя постигает удача, всегда ведь можно либо – опять-таки конвенциально – перевести его в разряд настоящих писателей, либо вздохнуть с элегической завистью: талантливый, мол, человек талантлив во всем.

Поэтому вполне достаточно было бы в этом словаре обойтись статьей «Профессиональная и непрофессиональная литература», если бы – в нулевые уже годы, на фоне обвального падения тиражей и убывания общественной заинтересованности в литературе – реальность книжного рынка не познакомила нас с дилетантами нового, особого типа.

Их, собственно, давно уже ждали. Так что, объясняя причины практически полного отсутствия у нас полноценных бестселлеров, Андрей Архангельский, наверное, изложил отнюдь не только свою личную точку зрения, когда на страницах «Огонька» заметил: «Российский писатель сегодня такую книгу написать не способен: с одной стороны, он отягощен сверхзадачей написать нечто глобальное, “для потомков”, с другой – он сам не верит в свои силы и не способен ничему удивляться; наконец, у него отсутствует знание жизни разных слоев общества и интерес к этой жизни. Не может сегодня писатель написать о среднем классе – он жизни этой не знает. Не может написать про бизнесменов – поскольку сам небогат и не знает вкуса денег. И тогда на помощь литературе приходит любитель – наблюдательный, неравнодушный человек, хорошо знающий жизнь среды, которую он описывает».

Однако, перебирая мелькающие в СМИ имена новых дилетантов, с легкостью покоривших книжный рынок, нетрудно увидеть: одного знания жизни для успеха явно недостаточно, нужен еще (вот оно, главное!) изрядный медийный ресурс. Все они – от Владимира Соловьева, написавшего «Евангелие от Соловьева», до Оксаны Робски, сумевшей, по словам Галины Юзефович, «буквально на второй неделе продаж обскакать Акунина», от «человека-театра» Евгения Гришковца до Ксении Собчак, которая у нас теперь тоже писательница, – являются либо заметными представителями, порождением медийной среды, либо постоянными объектами ее пристального внимания. Исключений почти нет, поэтому шумная слава не грозит ни авантюрным романам недавнего посла России в Италии Николая Спасского, ни сборникам рубаи, которые выпускает президент-ректор Международной академии управления профессор Анатолий Ежов, – вполне успешные в своей основной профессии, эти авторы, простите за грубость, для медийной среды никто, и звать их никак. Одним словом, такие же чужаки, как и профессиональные писатели. В то время как прославленный телекиллер Сергей Доренко (роман «2008») или депутат Алексей Митрофанов (роман «12 кресел») для этой среды безусловно свои, и при прочих равных у журналисток Кати Метелицы, Анны Старобинец или Елены Афанасьевой шансы попасть в фавор, оказаться замеченными выше, чем у других дебютантов, ибо коллеги из печатных СМИ, руководствуясь корпоративной солидарностью, гарантированно откликнутся на их романы сочувственными рецензиями.

Впрочем, печатные СМИ по отношению к телевидению – все равно что плотник супротив столяра. Телевидение – вот в сегодняшней России кратчайший путь к успеху. Понятому, разумеется, не как включение в разряд профессиональных писателей, а как попадание в лигу звезд – рядом с Татьяной Толстой и Дарьей Донцовой, Эдвардом Радзинским и Михаилом Жванецким.

А где звездное свечение, там и тиражи, там и сверхприбыли. «Поэтому, – говорит уже упоминавшаяся Г. Юзефович, – самым выгодным и беспроигрышным с точки зрения издателей» стал «способ, известный в народе как “раскрути звезду на книжку”. В данном случае рецепт успеха предельно прост – в сущности, в него входят всего два обязательных ингредиента: во-первых, звезда – годится любая, возможно, даже слегка подтухшая и клонящаяся к закату, но непременно с писательскими амбициями; и, во-вторых, разумная маркетинговая стратегия».

И поэтому же, – меланхолично изумляется Андрей Архангельский, – «литературные критики в основном Робски ‹…› ненавидят – так разорившиеся господа ненавидят бывших слуг». И дело не в зависти, разумеется. А в том, что по отношению к книгам большинства новых дилетантов традиционные (да и хоть бы даже модернизированные) критерии, средства анализа и оценки попросту неприменимы. Недаром ведь бывший колумнист американского журнала «Нью-Йоркер» Джон Сибрук гораздо раньше нас констатировал, что строгая иерархия высокой (highbrow), средней (middlebrow) и низкой (lowbrow) культуры обрушилась вместе с системой этических и эстетических оценок, когда в литературные звезды стали все чаще и чаще выходить новые дилетанты из медийной среды. Наступила, – свидетельствуют и Дж. Сибрук, и его русские рецензенты, – эпоха nobrow, эпоха культуры большинства, находящейся по ту сторону иерархии, когда хорошо просто то, что популярно, продаваемо и успешно.

И можно, конечно, вслед за Алексеем Михеевым отметить «живость», свойственную сочинениям Оксаны Робски, подобно тому, как несколько лет назад рецензенты находили какую-то особенную «энергетику» в романах Александра Проханова – еще одной из наших медийно обеспеченных литературных звезд. Но больше-то ведь почти обо всех этих книгах и сказать нечего! Так что не сетуйте на литературных критиков и их желание либо равнодушно, либо брезгливо отстраниться от книг наших новых дилетантов, которые с таким упоением (а может быть, и без упоения) читает вся страна.

См. ЗВЕЗДЫ В ЛИТЕРАТУРЕ; МИДДЛ-ЛИТЕРАТУРА; ПИАР В ЛИТЕРАТУРЕ; ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ И НЕПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА