* * *

1.

О чем ты говоришь мне по ночам,

дотрагиваясь пальцами врача

до глаз? Теперь я задержу дыхание:

считать до ста без видимых причин

(потом деревья, женщин и мужчин)

я не могу, но есть и оправдания:

они похожи линиями рек

в морщинах дождевых прозрачных век –

не повторит вода тепло родимых пятен,

их мертв язык, и потому всеяден.

И час от часа легче их тела

ты прогибаешь в долгие слова,

ломая плечи, глиняные ноги,

они кричат, и нитью голосов

ты зашиваешь раны мертвых псов,

и псы бегут по каменной дороге.

2.

Смонтировать молчание ветвей

и лодку – вот такую, но длинней –

я забываю, только небо – ближе.

Урал лежит с рекою ниже ног,

жонглируя трамваями как бог,

тяжелою рукой сминая крыши.

3.

Плыл дирижабль травяной в реке

И рыбы в его пористой руке

дрожали как заплаканные лица.

Древесный ангел выронил тетрадь,

где записал о том, что умирать

не страшно, будто выпадет ресница.

(ну хочешь, эта жизнь опять приснится?)