* * *

Я крепко спал – без сновидений.

На потолке роились тени

всех тех, кого любил и знал.

Я это видел – видел въяве,

а не во сне. И я не вправе

теней полночный карнавал

забыть, заснуть, засунуть в папку

(сними – дотла сгорела! – шапку), –

да, не получится, точь-в-точь

как мокрой тряпкой – стёкла, мебель,

мозг протереть. То явь ли? Небыль?

Зачем дана мне эта ночь?

Не знаю… Правды ли взыскую

сам о себе? И кто такую

затеял с памятью игру?

(Так я подумал мимоходом,

меж тем как тени хороводом

кружились.) Может, не к добру

всё это?.. Памяти радаром

я шарил по судьбе, и даром

пропавших чувств мне было жаль.

Скорбел душой – а толку, толку?

И тихо плакал втихомолку.

Ну что ж ты, память? Так ужаль,

как никакой змее не снилось.

И то сказать, развёл тут сырость,

но – был запал, да вышел весь.

Проснуться – на Шексне ли, Волге,

сказать: «…остави наши долги

и хлеб насущный даждь нам днесь».