* * *

Скрипнула шаткая дверь,

юркнула жизнь на свободу,

суши подстреленный зверь,

всхлипнув, уходит под воду.

Цепко гремят якоря, море корчуют угрюмо –

душу подцепят багром, дернут, подбросят из трюма.

Вот и лети, камикадзе, сквозь варево стужи,

в мир, разодетый бедой, рваный, лукавый снаружи.

Там скороходы спешат, сапоги обмотав облаками,

весть запечатать, предать, тучи толкают боками.

Что бы там ни было – Бог, пламя, путей перекрестье,

сердце-сорвиголова в утлое мчится предместье,

гроздья набухших планет хищным рывком раздвигая,

смотрим гремучий балет, в точку нуля, не мигая…

Музыки взорванной, крови блудящей потоки

ливнем тугим зацепились о провод жестокий.

Там, на равнинах, горючих, сквозных, безвоздушных,

перед последним прыжком, долгожданным, пустым, простодушным,

горькой пощадой пульсирует зернышко боли –

власть возвращения, прореха в «ничто» поневоле.