* * *

Россия меня попросила

стихов не писать ей в ночи.

Ну, пару сонетов от силы,

а сверх – не по чину. Молчи!

Ведь здесь, где идешь до предела,

пока не дадут по рогам,

поэзии гиблое дело

по силам лишь полубогам,

как чайки кричащим, как сойки,

чей выбор, известно, каков:

по самому краю, вдоль Мойки

канать под тамбовских волков,

быть узников совести вроде,

но цепи не рвать, а скорей,

пиарить всю жизнь в переводе

на святочный ямб и хорей…

Но разве не рана сквозная

в поэте – стихи?! Иссиня

весь черный от ран, я-то знаю,

Господь здесь поставил меня

не ради той пары сонетов,

а чтобы мой голос дорос

до самых бесстрашных ответов

на самый проклятый вопрос.

Чтоб разом Россия примолкла,

услышав не трели, а вой

простого тамбовского волка

как истины голос живой.