1. Австрийские кадры

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1. Австрийские кадры

В конце лета 1909 года Эренбург первый раз приехал в Вену. У него не очень хорошо складывались отношения с парижским руководством большевиков, он был обижен на их невнимание и решил (возможно, по протекции Каменева) отправиться в Вену, где Л. Д. Троцкий с 1908 года издавал газету «Правда».

Эренбург поселился в квартире у Льва Давидовича; ему была поручена техническая работа, связанная с нелегальной доставкой «Правды» в Россию. В мемуарах это описывается так:

«В Вене я жил у видного социал-демократа X. — я не называю его имени: боюсь, что беглые впечатления зеленого юноши могут показаться освещенными дальнейшими событиями. Моя работа была несложной: я вклеивал партийную газету в картонные рулоны, а на них наматывал художественные репродукции и отсылал пакеты в Россию. X. жил с женой[2409] в маленькой, очень скромной квартире. Однажды вечером жена X. сказала, что чая не будет: газ на кухне подавался автоматом, в который нужно было бросить монету. Я поспешно побежал и бросил в пасть чудовища крону. X. был со мною ласков и, узнав, что я строчу стихи, по вечерам говорил о поэзии, об искусстве. Это были не мнения, с которыми можно спорить, а безапелляционные приговоры»[2410].

Однако ершистый характер Эренбурга не позволял ему послушно принимать вполне менторские суждения, и в конце концов дело кончилось тем, что он сбежал из Вены и вернулся в Париж.

Эренбург никогда не был меломаном, и то обстоятельство, что Вена — мировая столица музыки, его не слишком завлекало. Так и получилось, что для него в иерархии европейских столиц Вена не занимала сколько-нибудь значимого места.

Потом почти двадцать лет он не был в Австрии, и когда в 1928 году приехал в Вену вновь, австрийские социал-демократы с гордостью показывали ему (уже известному русскому писателю с советским паспортом) чудесные дома для рабочих с читальными и спортивными залами (то, что в СССР называлось «домами культуры») — недаром за социал-демократов тогда голосовало 70 % населения. В ту пору Эренбург смотрел на такие вещи скептически (когда уже в XXI веке я увидел эти районы Вены, они произвели на меня серьезное впечатление…).

А в феврале 1934 года Эренбург получил срочное задание «Известий» выехать в Вену, где началось восстание рабочих против полиции. Пока он получал транзитную визу, наступила развязка. По сути, прогитлеровские военные силы (хаймвер) разбили военные отряды австрийских социал-демократов (шуцбунд), разгромили все дома рабочих; было много убитых и арестованных. Конечно, за спиной хаймверовцев стоял Гитлер. Многие шуцбундовцы бежали в Словакию, и там Эренбург беседовал с их лидерами и рядовыми участниками восстания; он провел большое расследование и все описал. Сталин тогда социал-демократов окрестил социал-фашистами (именно стимулированный им раскол между социал-демократами и коммунистами существенно облегчил Гитлеру победу), потому очерки Эренбурга не слишком охотно напечатали[2411]. Собрав их воедино, Эренбург составил книжку «Гражданская война в Австрии», включив в нее и сделанные им фотографии подавления восстания (книгу сразу же перевели на многие европейские языки). Экземпляр этой книги с дарственной надписью «Уважаемому Иосифу Виссарионовичу Сталину…» (выпущенный из рук потомков первого владельца) я держал в руках в Москве в застойные 1970-е.

Разгрому восстания в Австрии посвящена четвертая глава четвертой книги мемуаров Эренбурга «Люди, годы, жизнь».

Если в Париже восстание правых удалось подавить, то в Вене они торжествовали победу. События в Австрии, однако, продолжали перемещаться в коричневую область, и когда в 1936 году Эренбург снова приехал в Вену[2412], даже умеренные политические силы уже помалкивали — все шло к аншлюсу, произошедшему в 1938 году…

В декабре 1952 года в Вене, где еще стояли советские войска, прошел Конгресс «защитников мира». Эренбург на нем выступал. Холодная война была в разгаре, и речь его изобиловала антиамериканской риторикой. Однако он сумел высказаться и против безудержных гонителей западной культуры в СССР, о национальном гении всех народов Европы, «обогативших всечеловеческую культуру именно тем, что Париж построен французами, что Гете был немцем и что нельзя оторвать Сервантеса от самой души Испании»[2413]. Через два года, в январе 1955-го, незадолго до подписания мирного договора с Австрией, когда настроение было куда веселее, на заседании Бюро Всемирного совета мира Эренбург произнес речь, которую озаглавил: «Народы спасут мир»[2414], — надежд на это к тому времени прибавилось…

Непросто привести имена австрийских друзей Эренбурга, но одно имя приходит в голову сразу, хотя с этим человеком Эренбург встречался лишь во Франкфурте и в Париже — это замечательный писатель Йозеф Рот; ему посвящена двадцать четвертая глава третьей книги «Люди, годы, жизнь».