М. Н. Соймонов (1831–1888)
М. Н. Соймонов (1831–1888)
77. Бабье дело
На полосыньке я жала,
Золоты снопы вязала —
Молодая;
Истомилась, разомлела…
То-то наше бабье дело —
Доля злая!
Тяжела, — да ничего бы,
Коли в сердце нет зазнобы
Да тревоги;
А с зазнобой… толку мало!..
На снопах я задремала
У дороги.
Милый тут как тут случился,
Усмехнулся, наклонился,
Стал ласкаться,
Целовать… а полоса-то
Так осталась, недожата,
Осыпаться…
Муж с свекровью долго ждали:
«Клин-от весь, чай, — рассуждали —
Выжнет Маша».
А над Машей ночь темнела…
То-то наше бабье дело —
Глупость наша!..
1880-е годы
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
«Телескоп» (1831-1836).
«Телескоп» (1831-1836). После закрытия в 1834 году журнала Полевого на первый план литературной жизни 1830-х годов вышел журнал Николая Ивановича Надеждина (1804-1856) «Телескоп» и приложение к нему – газета «Молва». Надеждин родился в семье дьякона в Рязанской губернии, был зачислен
Всеволод Михайлович Гаршин (1855–1888)
Всеволод Михайлович Гаршин (1855–1888) Выдающийся русский прозаик Всеволод Михайлович Гаршин родился 2 февраля 1855 года в имении Приятная Долина в дворянской офицерской семье. Пятилетним ребёнком Гаршин пережил семейную драму, которая сказалась на его здоровье и
А. А. Дельвиг (1798–1831)
А. А. Дельвиг (1798–1831) 51. Русская песня Соловей мой, соловей, Голосистый соловей! Ты куда, куда летишь, Где всю ночку пропоешь? Кто-то бедная, как я, Ночь прослушает тебя, Не смыкаючи очей, Утопаючи в слезах? Ты лети, мой соловей, Хоть за тридевять земель, Хоть за синие моря, На
В. С. Курочкин (1831–1875)
В. С. Курочкин (1831–1875) 68 Я не поэт — и, не связанный узами С музами, Не обольщаюсь ни лживой, ни правою Славою. Родине предан любовью безвестною, Честною, Не воспевая с певцами присяжными, Важными Злое и доброе, с равными
А. А. Дельвиг (1798–1831)
А. А. Дельвиг (1798–1831) В отличие от Вяземского, лицейский и послелицейский товарищ Пушкина Антон Антонович Дельвиг облек свой романтизм в классицистические жанры. Он стилизовал античные, древнегреческие и древнеримские стихотворные формы и размеры и воссоздавал в своей
«Ангел» (1831)
«Ангел» (1831) Лермонтов хотел бы видеть мир, как и мечтали романтики, гармоничным, прекрасным и совершенным. Но жизнь предстала Лермонтову, в отличие от Пушкина, лишенной гармонии. На фоне этой дисгармонии отчетливее проступают идеалы поэта.Стихотворение «Ангел» – одно из
«Последний сын вольности» (1831)
«Последний сын вольности» (1831) В поэме угадывается время, наступившее после поражения восстания декабристов: сторонники Вадима, находящиеся «В изгнанье дальнем и глухом», задумываются над тем, «Как вольность пробудить опять». Одновременно в духе декабристской поэзии
«Странный человек» (1831)
«Странный человек» (1831) Эта драма стала продолжением и усложнением романтической драматургии, начатой пьесой «Люди и страсти».Сюжет ее также носит, по признанию самого Лермонтова, автобиографический характер и касается юношеской любви поэта к Н. Ф. Ивановой. В
1888 © Перевод С. Рошаль
1888 © Перевод С. Рошаль Ж. ВАН САНТЕН КОЛЬФУ 22 января 1888 г.…Если Вы поищете на генеалогическом древе героиню моего нового романа «Мечта», Вы ее не найдете; это дичок, который я к нему привил… Таким образом, дело пойдет о новом отростке «Ругон-Маккаров», который пересажен в
X Перелом (1888–1891)
X Перелом (1888–1891) «Боярыня Морозова» была высшей точкой суриковского творчества. После нее начинается медленное склонение.Трудно представить себе, в какую сторону направилось бы творчество после «Морозовой», если бы в его жизни не случилось событие, перевернувшее весь
Глава II ОБЪЕКТИВНАЯ МАНЕРА (1888–1894 гг.)
Глава II ОБЪЕКТИВНАЯ МАНЕРА (1888–1894 гг.) Если вас изучение человеческой физиономии, чужой жизни интересует больше, чем изложение собственных чувств и мыслей; если, например, вам приятнее верно и точно передать наружный вид не только человека, но простой вещи, чем красиво и
ГЛАВА 17 Н.С. ЛЕСКОВ 1831-1895
ГЛАВА 17 Н.С. ЛЕСКОВ 1831-1895 Так сложилось, что Николаю Семеновичу Лескову суждено было стать одинокой звездой на небосводе русской литературы второй половины XIX в. Нелюбимый, затравленный, неоцененный и непризнанный современниками, он прошел большой, сложный, временами