Н. С. Тихонов (1896–1979)
Н. С. Тихонов (1896–1979)
80. Баллада о гвоздях
Спокойно трубку докурил до конца,
Спокойно улыбку стер с лица.
— Команда — во фронт! Офицеры, вперед!
Сухими шагами командир идет.
И слова равняются в полный рост:
— С якоря в восемь. Курс — ост.
— У кого жена, дети, брат, —
Пишите — мы не придем назад.
— Зато будет знатный кегельбан. —
И старший в ответ: — Есть, капитан!
А самый дерзкий и молодой
Смотрел на солнце над водой.
Не все ли равно, — сказал он, — где?
Еще спокойней лежать в воде.
Адмиральским ушам простукал рассвет:
— Приказ исполнен. Спасенных нет.
Гвозди б делать из этих людей,
Крепче б не было в мире гвоздей.
1921
81. Баллада о синем пакете
Локти резали ветер, за полем — лог,
Человек добежал, почернел, лег.
Лег у огня, прохрипел: — Коня! —
И стало холодно у огня.
А конь ударил, закусил мундштук,
Четыре копыта и пара рук.
Озеро — в озеро, в карьер луга,
Небо согнулось, как дуга.
Как телеграмма, летит земля,
Ровным звоном звенят поля.
Но не птица сердце коня, не весы,
Оно заводится на часы.
Два шага — прыжок, и шаг хромал,
Человек один пришел на вокзал.
Он дышал, как дырявый мешок.
Вокзал сказал ему: — Хорошо.
— Хорошо, — прошумел ему паровоз
И синий пакет на север повез.
Повез, раскачиваясь на весу,
Колесо к колесу, колесо к колесу.
Шестьдесят верст, семьдесят верст,
На семьдесят третьей — река и мост.
Динамит и бикфордов шнур — его брат
И вагон за вагоном в ад летят.
Капуста, подсолнечник, шпалы, пост.
Комендант прост, и пакет прост.
А летчик упрям и на четверть пьян.
И зеленою кровью пьян биплан.
Ударило в небо два крыла,
И мгла зашаталась, и мгла поплыла.
Ни прожектора, ни луны,
Ни шороха поля, ни шума волны.
От плеч уж отваливается голова,
Тула мелькнула, — плывет Москва.
Но рули заснули на лету,
И руль высоты проспал высоту.
С размаху земля навстречу бьет.
Путая ноги, сбегался народ.
Сказал с землею набитым ртом:
— Сначала пакет — нога потом.
Улицы пусты — тиха Москва,
Город просыпается едва-едва,
И Кремль еще спит, как старший брат,
Но люди в Кремле никогда не спят.
Письмо в грязи и крови запеклось,
И человек разорвал его вкось.
Прочел, о френч руки обтер,
Скомкал и бросил за ковер:
— Оно опоздало на полчаса,
Не нужно — я все уже знаю сам.
1922