XV
XV
Он слушал Ленского с улыбкой.
Поэта пылкий разговор,
И ум, еще в сужденьях зыбкой,
4 И вечно вдохновенный взор, —
Онегину всё было ново;
Он охладительное слово
В устах старался удержать
8 И думал: глупо мне мешать
Его минутному блаженству;
И без меня пора придет,
Пускай покамест он живет
12 Да верит мира совершенству;
Простим горячке юных лет
И юный жар и юный бред.
2—5 …разговор… ум… взор… все… — Эскиз стилистики вводного описания, использованного более полно в отношении Ольги в XXIII, 1–8. См. коммент. к XXIII, 5–8.
13—14 Значение этих строк: отнесем к горячке юности ее жар и бред — и простим их. Стихи построены на избитом галлицизме См, например, у Клода Жозефа Дора (Claude Joseph Dorat, 1734–1780) «К господину Юму» («A Monsieur Hume»):
…les tendres erreuis,
Et le d?lire du bel ?ge…[380]