LVIII

LVIII

Чей взор, волнуя вдохновенье,

Умильной лаской наградил

Твое задумчивое пенье?

4 Кого твой стих боготворил?»

И, други, никого, ей-богу!

Любви безумную тревогу

Я безотрадно испытал.

8 Блажен, кто с нею сочетал

Горячку рифм: он тем удвоил

Поэзии священный бред,

Петрарке шествуя вослед,

12 А муки сердца успокоил,

Поймал и славу между тем;

Но я, любя, был глуп и нем.

2 Умильной лаской… — Этот же эпитет встречается в гл. 2, XXXV, 11; он означает attendrissement[336], нежное чувство к чему-то вас тронувшему. Точного английского эквивалента не существует. Пушкин использует его, по сути, в значении «умиленный», фр. attendri, то есть «испытывающий умиление», хотя, если быть абсолютно точным, «умильный» относится к внешнему виду того, что (или кто) вызывает или испытывает умиление.

5 И, други, никого, ей-Богу! — Лучшее, что я смог придумать для передачи архаичного эмфатическога междометия-разубеждения «и» — слово «faith» («верьте»). По значению «и» здесь близко к «ma foi»[337].

8 Блажен, кто… — Вряд ли необходимо напоминать читателю, что все эти «блажен, кто…», «счастлив, кто…», «благословен, кто…» и т. д. идут (через фр. «heureux qui») от «felix qui» или «beatus ille qui» античных поэтов (например: Гораций, «Эподы», II, 1).