С. 39

– Подождите минуточку, вот только доиграют «Гей, славяне».

«Гей, славяне» (первоначально «Гей, словаки») – песня, написанная словацким патриотически настроенным ксендзом Самуэлем Томашиком (Samuel Tom??ik) в порыве антинемецкого вдохновения в Праге в 1834-м на мотив любимой им польской мазурки «Mazurek D?browskiego», больше известной по первым своим строчкам «Jeszcze Polska nie zgin??a» – «Еще Польша не погибла». Ныне гимн Польской республики.

Окончательный вариант Томашика, прославляющий не какой-то один-единственный славянский народ и подвиги его героев, а общеобъединяющие звуки славянской речи вообще:

Hej Slovan?, je?t? na?e slovansk? ?e? ?ije,

pokud na?e v?rn? srdce pro n?? n?rod bije.

?ije, ?ije duch slovansk?, bude ??t na v?ky.

Hrom a peklo, marn? va?e, proti n?m jsou vzteky.

Гей, славяне, наше слово

Песней звонкой льется

И не смолкнет, пока сердце

За народ свой бьется

(перевод традиционный) –

после Всеславянского пражского конгресса 1848 года стал гимном панславянского движения, весьма недоброжелательно воспринимаемого официальными кругами империи – немецко- или венгроязычными; последние отличались еще большей непреклонностью и упорством в политике ассимиляции подконтрольных им славян, в том числе словаков.

Едва ли здесь намеренно, скорее как часть естественного контекста языкового противостояния в Чехии, который Гашек лишь честно и точно воспроизводит.

Упоминается как главный элемент полицейской провокации в повести.

Целых два дня он избегал всяких разговоров о Фердинанде и только вечером в кафе за «марьяжем», побив трефового короля козырной бубновой семеркой, сказал:

– Семь пулек, как в Сараеве!

«Марьяж» в кавычках – здесь традиционная для Чехии коммерческая карточная игра, в известной степени аналог, как в части ряда правил, так и занимаемого социокультурного места, нашего родного преферанса, но абсолютно ничем не напоминающая ту игру, которую у нас принято называть марьяжем, начиная с того, что в колоде просто нет дамы, зато два валета – старший и младший. Так что вместо ничего не объясняющих кавычек вернее всего было бы называть игру так, как ее официально называют на родине, – чешский марьяж (?esk? mari??).

Классический вариант чешского марьяжа – игра втроем, двое ловят третьего. Этот третий называется с помощью немецкого деривата akt?r (основное действующее лицо), а ловцы его – obr?nc? (обороняющиеся). Играется марьяж тридцатью двумя картами – так называемой немецкой колодой. По десять карт в одной руке, две лишние составляют прикуп, обмениваемый и оспариваемый при торгах. Семерка, восьмерка, девятка, десятка, младший валет, старший валет, король и туз (sedmi?ka, osmi?ka, dev?tka, des?tka, spodek, svr?ek, kr?l a eso) четырех мастей: красная, пули, зеленая и желуди (?erven?, kule, zelen? a ?aludy). Немецкие карты, в отличие от привычных нам французcких, одноголовые, и только красные безусловно можно признать за черви, прочие: пули – алые шарики, крупные такие дробины, зеленые – листочки, ну и желуди – дубовые, как есть. В оригинале козырная семерка пулек (kulovou sedmou trumf?) бьет желудевого короля (?aludsk?ho kr?le).

Vyh?bal se cel? dva dny jak?koliv rozmluv? o Ferdinandovi, a? ve?er v kav?rn? p?i mari??i, zab?jeje ?aludsk?ho kr?le kulovou sedmou trumf?, ?ekl:

«Sedum kul? jako v Sarajevu!».

Понятно, что переводчику здесь не позавидуешь. Хотя, конечно, технически семь бубен правильно и сами бубны на пульки похожи, но такая образность весьма прямолинейному Гашеку в высшей степени не свойственна. См. также комм. о бубнах (bubny) в чешском, ч. 3, гл. 1, с. 58.

Важно, наверное, и то, что «последняя взятка козырной семеркой» в терминах преферанса – специальный контракт, который в случае объявления и выполнения удваивает выигрыш.

Напоследок заметим, что пара король – старший валет (svr?ek, kr?l) в одних руках, эквивалент (вот он!) марьяжа в родной игре «66» – только называется «объявление» (hl??ka) и, совершенно, как и в «66», дает дополнительных двадцать очков, или сорок, если объявление козырное, при условии, что объявивший сможет взять взятку и зайти с одной из карт пары.

Подробнее о правилах и некоторых особенностях игры – в комм. к той части романа, где Швейк в нее вовлечен. См. ч. 3, гл. 1, с. 17 и 18.

Марьяжные термины для описания положения и ощущения героя вновь используются в одной из последних глав романа. См. комм., ч. 4, гл. 1, с. 268.

еще до сих пор от ужаса волосы стояли дыбом и была взъерошена борода, так что его голова напоминала морду лохматого пинчера.

Очередной случай: «в темноте – все кошки черные». В оригинале st?jov?ho pin?e – миттельшнауцера. См. также комм., ч. 1, гл. 14, с. 228.